В клетках стояли блюдечки с молоком, тарелки с кусочками мяса, нашинкованными овощами, травой — все это оставалось нетронутым.
— Они совсем ничего не едят, — пожаловался Дэйли.
— Совершенно очевидно, что они больны, — настаивал Турстон. — Возможно, они бациллоносители.
Может, выкинем их, Эд?
Дэйли посмотрел ему в глаза:
— Скажи, Том, ты никогда не мечтал о славе?
— О чем?
— О славе. Чтобы твое имя повторяли через века?
— Я деловой человек, — с достоинством ответил Турстон. — Если бы я забивал себе голову такой чепухой, то давно бы обанкротился.
— Так никогда и не мечтал? Турстон смущенно улыбнулся.
— Ну какой человек не мечтает о славе? Только что ты имеешь в виду?
— Эти существа, — назидательно произнес Дэйли, — уникальные! Мы подарим их музею.
— Ну и что? — заинтересовался Турстон.
— Выставка ранее неизвестных науке животных, открытых Дэйли — Турстоном!
— Они могут даже назвать их нашими именами, — неожиданно размечтался Турстон. — Мы же их поймали!
— Конечно, именно так! Наши имена станут в один ряд с именами Ливингстона, Одубона и Тедди Рузвельта.
— Гм. — Турстон глубоко задумался. — Мне кажется, лучше всего для этой цели подходит музей естественной истории. Там можно организовать выставку...
— Я думал не просто о выставке, — прервал его Дэйли. — Я думал об открытии галереи, — галереи Дэйли — Турстона.
Турстон в изумлении уставился на друга. Он и не подозревал в Дэйли такого размаха.
— Но, Эд, их же всего три штуки. Мы не можем открыть галерею для демонстрации всего трех экспонатов.
— Там, откуда они взялись, их должно быть много.
Пойдем проверим ловушку.
На этот раз в ловушке судорожно билось существо фута в три длиной с маленькой зеленой головкой и раздвоенным вилкообразным хвостом. От туловища отходило около дюжины толстых жгутиков, которые яростно извивались.
— Остальные были поспокойнее, — заметил Тур-стон. — Возможно, эта тварь поопаснее.
— Мы запутаем ее сетью, — решил Дэйли. — Потом я свяжусь с музеем.
Им стоило изрядных усилий посадить добычу в клетку. Ловушку перезарядили, и Дэйли отправил телеграмму в музей естественной истории:
"ОБНАРУЖИЛ ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ ЧЕТЫРЕ ВИДА ЖИВОТНЫХ НЕИЗВЕСТНЫХ НАУКЕ ТЧК ПОДГОТОВЬТЕ ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ ЭКСПОЗИЦИИ ТЧК СРОЧНО ПРИШЛИТЕ СПЕЦИАЛИСТОВ".
Затем, по настоянию Турстона, он выслал в музей несколько безукоризненных характеристик на себя, чтобы там не подумали, что имеют дело с помешанным.
Днем Дэйли изложил Турстону свою теорию. Он был убежден, что в одной части массива Адирондак сохранился нетронутый временем уголок доисторической природы, населенный животными, выжившими с тех пор. Они никогда не попадались охотникам благодаря исключительным повадкам и осторожности, приобретенным их видами в глубокой древности. Однако перед этой новой ловушкой, основанной на принципе осмотического расчленения, даже столь уникальный опыт оказался недостаточным.
— Адирондак исследован вдоль и поперек, — робко возразил Турстон.
— Как видишь, все же недостаточно, — отрезал Дэйли.
Они возвратились к ловушке. Но там было пусто.
Я тебя еле-еле слышу, Сэмиш. Попробуй усилить сигнал. А еще лучше прибудь сюда сам. Что толку переговариваться, когда я влип в такую историю! Ситуация становится все более и более отчаянной.
Что ты говоришь, Сэмиш? Чем это кончилось? Разве не ясно? После того как мой трансмиттер материи телепортировал этих зверьков, я понял, что все готово. Оставалось только поговорить с женой.
В соответствии с планом я позвал ее поползать в саду. Она была очень довольна.
— Скажи мне, дорогой, — заговорила она, — тебя что-то мучает в последнее время?
— Угу, — ответил я.
— Ты меня разлюбил?
— Нет, дорогая, — сказал я. — Ты не виновата. Ты сделала все, что могла, но, увы — я собираюсь обзавестись новой подругой жизни.
Она замерла на месте, в замешательстве перебирая жгутиками. Потом воскликнула:
— Это Фрегль!
— Да, — подтвердил я, — славная Фрегль согласилась делить со мной жилище.
— Но нас же обручили на всю жизнь!
— Знаю. Жаль, что ты настаиваешь на соблюдении этой пустой формальности!
С этими словами я ловко столкнул ее в трансмиттер.
