— Советского, — ответил, чтобы отвязаться, поп.
— Я так и знал, что советского, — сказал верующий.
— Что же вы мыслили? — спросил поп.
— Ничего, — ответил верующий. — Раз советского, значит, не хочу и не буду, — сказал он.
— И мы тоже, — ответили остальные верующие. — Раз советское. Значит, не хотим и не будем.
— Что же вы не будете, — спросил поп, — мыслить не будете?
— Не будем, — сказали верующие.
— Почему же? — спросил поп. — До сих пор вы думали и до революции думали, а сейчас не хотите.
— Не хотим, — сказали верующие, — потому что новое, советское название. А мы не хотим. Одним словом, не желаем.
— Так вы по–старому думайте, если не хотите по–новому, — уговаривал поп. — Кроме того, название новое, а предмет старый, — сказал он.
— Это только коммунисты и неверующие отделяют слова от понятия, — возразили верующие. — Вы сами нам говорили. А мы, верующие, не коммунисты и названия от предмета не отделяем. Раз название новое, значит, и предмет новый. А мы нового не хотим. Одним словом, не желаем.
— Кто вам сказал, что название новое? — спросил поп.
— Вы, — отвечали верующие.
— Разве? — сказал поп и сделал удивленное лицо. — Значит, я ошибся. Оно старое.
— Мы не верим, — сказали верующие.
— А вы верующие? — спросил поп.
— Верующие, — сказали верующие.
— Раз верующие, значит, должны верить, — сказал поп.
— Должны, — сказали верующие, — да не можем. Вы сейчас так, а потом иначе. Требуем доказательств, — сказали они.
— Отлично, — сказал поп и принес доказательство — старую газету.
— Видите газету? — сказал поп. — Она называется «Мысль».
— Видим, — ответили верующие, — но вдруг она советская?
— Нет, не советская, — сказал поп, — видите, старый стиль. И буква «ять» есть, и твердый знак, где ему полагается. Теперь верите?
— Верим, — сказали верующие.
— Теперь думаете? — спросил поп.
— Думаем, — сказали верующие.
— Тогда высказывайтесь, — сказал поп, — выражайте свою мысль.
— А «выражайте», — спросил один верующий, — это не советское слово?
— Нет, не советское, — сказал поп. И, отыскав его в старой газете, показал.
— Думайте, думайте, — сказал поп.
— А мне тоже думать? — спросила вдруг появившаяся тень барина.
— И вы думайте, — разрешил поп.
— У меня есть маленькое дополнение, — сказала тень барина. — Вы кончаете свое послание: Матрена Крынкина. По–моему, так не пишется. Нужно кончать «Целую ручки», «Жму пальцы» или как–нибудь иначе. В противном случае послание получается сухим и невежливым. А вежливость — долг каждого вежливого человека. Пишите: «Целую ручки».
— Так это же заявление, — возразил поп.
— От этого дело не меняется, — спорила тень. — Пишите, как я советую. Я знаю, что я советую.
— Но теперь так не пишут, — сказал поп, — теперь пишут по–новому.
— По–новому! — закричали верующие. — Мы вот тебе покажем по–новому, мы не хотим по–новому. Мы хотим по–старому. Пиши, как барин сказал. Он худому не научит.
— Целую ручки? — спросил поп.
— Целую ручки, — ответили верующие.
«Целую ручки, — приписал поп, — Матрена Крынкина».
И, боясь других подобных же дополнений, ловко закрыл собрание, спросив:
— Принято?
— Принято, — сказали верующие, подняв каждый по руке, но с тремя сложенными для креста пальцами, чтобы отличаться от советского собрания.
— Аминь, — сказал поп и закрыл на замок дверь церкви.
Аминь.
Собрание ячейки ВКП(б) под жужжание пчел, совещание среди цветов, на ходу, и доклад передвигающегося докладчика, переходящего от улья к улью. На повестке сегодня — пчелы. И это собрание походит на обыкновенное собрание не больше, чем работа в поле на описание работы. Здесь теория сопровождается практикой. Они переплетаются, и никто не знает, где кончается теория и где начинается практика. Теория и практика едины. И слова сопровождаются делом, так что трудно отделить слова от дела. И слово и дело едины. Молодцев делает доклад. Он мало говорит, много показывает и еще больше делает. Кажется, что он не говорит, а работает, так он говорит. И собравшиеся не только слушают и спорят, они помогают ему. Это собрание напоминает субботник.
— Итак, о пчелах, — говорит Молодцев, — те из вас, которые изучали историю, помнят, что наши предки славяне наибольший доход получали от разведения пчел. Они платили дань медом, торговали медом и воском, жили медом, короче говоря, они были пчеловоды прежде всего, а все остальное потом… Очевидно, дело не только в количестве пчел, но в качестве пчел и умении, квалификации пчеловодов. У нас нет еще этого умения. Но мы учимся, и мы — научимся. У нас очень плохие породы пчел. Нам нужно заменить плохие породы хорошими. Как мы улучшали породу скота, так же мы должны улучшить пчел. Даже не так, а еще интенсивнее, потому что пчела выгоднее коровы…
