В отличие от стоматологов и хирургов, осуществляющих свое ремесло в рамках установленной предсказуемости результатов, психиатры узаконенно ловят рыбку в мутной воде.
Диагнозы – «шизофрения», «невроз» и прочая – разные способы обзывания неизвестного, загораживающие от заинтригованной публики, словно мантия фокусника, простое, как мычание, непонимание.
Профессиональные обыватели от психиатрии, наделенные экспертными полномочиями, привыкают врать не только пациентам и их родным, но и самим себе…
Вы так строго судите свою профессию и коллег, что впору спросить, а не лучше ли вообще упразднить психиатрию, закрыть больницы, отпустить всех больных…
– Это был бы воистину акт сумасшествия. Разумеется, и больницы нужны, и психиатрия нужна – и нуждается, как и все общественные институции, в развитии и преобразовании. Довольно обширен разряд случаев, когда нет пока что иного способа спасти человека от самого себя или спастись от него, кроме как поместить в дурдом и кормить химией. Обычно на химии крыша, съехавшая набекрень, перемещается на другой бекрень, в так называемую ремиссию. Случается и так, словами Толстого, что, несмотря на лечение, больной выздоравливает.
Среди психиатров, конечно же, есть люди добросовестные и искусные, люди понимающие и помогающие. Добро не оставляет без попечительства ни одного уголка на земле, приставники его работают как в правительстве и в церквах, так и в тюрьмах и общественных туалетах. Настоящие Психиатры встречаются – но Настоящей Психиатрии как системы и традиции в нашем большом земном дурдоме еще нет – она только посверкивает как обещание то в лице какого-нибудь духовно одаренного человека, то в хорошем театре или кино, то в хорошей музыке и поэзии…
Вам не кажется, что в последнее время наулицах, в транспорте и общественных местах все чаще встречаются люди странные, неадекватные, а иногда и явно больные?
– Да, пожалуй, такого народа прибавилось.
Чем вы это объясняете?
– Могу лишь предполагать. Прежде всего, состав этой странной публики не однороден. Наметанным глазом вижу что большая часть – не больные, просто люди, не вписывающиеся в жизнь или опустившиеся. Вносит свою лепту и алкоголь, и наркотики. А некоторые психически нездоровы. Таких раньше силком распихивали по больницам и колониям, теперь относятся к ним терпимее.
Это хорошо или плохо?
– Хорошо до определенных пределов. В государственных учреждениях и в правоохранительных органах психолого-психиатрическая строгость в подходе к кадрам должна быть повышена.
Тех, кто «не вписывается в жизнь», стало больше?
– Пожалуй, не столько больше, сколько заметнее по виду. Их всегда было немало, людей неправильных, странных и трудных для других и себя самих. Некоторые являют собой золотой фонд человечества, богато и оригинально одарены – вспоминаются сразу великие поэты Данте и Хлебников, гениальный пианист Гленн Гульд…
Многие непонятные и неприятные для других внешние проявления таких людей, кажущиеся симптомами болезни, на самом деле суть поиски способа жить и выжить. С одной стороны – жить «правильно». С другой стороны – жить по-своему, сохранить свое. Вот откуда неожиданные выпады и взрывы неадекватности…
Борьба неравная, практически в одиночку. Борьба и за себя, и против себя. Борьба трудная и потому, что сам борющийся от стандартов «правильности» не свободен. Он впитал их – и сплошь и рядом оказывается потрясенным своим несоответствием: не понимает себя, не знает, чего от себя ждать и хотеть. Когда его авторитетно определяют как больного – он вынужден этому верить, поддается внушению. А если не верит, то его, естественно, считают совсем больным. Связи с «правильным» миром оскудевают…
Этот замкнутый круг может разомкнуться, если один из «правильных» возьмет на себя труд вживания. Если поможет «неправильному» всего прежде принять себя, удостовериться в праве на жизнь. А затем – выйти на свой путь развития и самореализации, обрести свой смысл жизни. Это, собственно, и есть настоящая психиатрия.
Страхи, фобии, ипохондрии, навязчивости, неврозы результат внешних воздействий, каких-то тяжелых переживаний – или больше определяются типом человека, его склонностью, расположенностью?
