— Вы видели волков? — осторожно спросил Конти, восхищенно рассматривая этих четверых, возникших из сырой ночной мглы, с мечами, обагренными кровью врагов.
— Их, пожалуй, не увидишь! — усмехнулся Майлдаф, протягивая руки к огню. — Попадаются за каждым поворотом, точно у них тут сборища, как у пиктов на озере!
— И они вас не съели? — удивленно расширив глаза, вопросил Деггу.
— Меня? Меня и дракон-то не съел, не то что волки. Подавятся! — осклабился Майлдаф.
Словно в опровержение этой гнусной лжи совсем близко раздались рычание и повизгивание, за которыми последовал громкий, выразительный и долгий вой.
Все немедленно замолчали и замерли, ухватившись за рукояти мечей. Все, кроме четверых новоприбывших.
Барон Полагмар недоуменно уставился на Арриго, находящегося на привале в панцире и при звуках волчьего воя выхватывающего из ножен боевой меч.
— Почему вы все так боитесь волков? — осведомился гандер. — Уверяю вас, это очень милые животные. Только лютой и студеной зимой я бы не советовал встречаться с ними в чаще одному…
— Милые животные?! — возопил военачальник, и даже кончики усов у него гневно встопорщились. — Да известно ли тебе, любезнейший, каковы у них клыки?!
— Разумеется, — спокойно отвечал Полагмар. — У меня в замке над камином висит голова отличного самца, а на псарне живут волчата. Я подобрал их, когда по недоразумению подстрелил их мать.
— И что с ними будет потом? — глядя на барона, как на умалишенного, задал вопрос Родригес-младший.
— Отпущу в лес, разумеется, когда вырастут, — развел руками барон, не находя в сказанном ничего удивительного.
— Так ты совсем не боишься волков, месьор? — не веря своим ушам, проговорил Деггу, вконец сбитый с толку столь разноречивыми сведениями о волке.
— Ну да, в пределах разумной осторожности, — растерянно отозвался гандер, не вполне понимая, что хотят от него услышать эти ненормальные.
— Расскажи нам про волков, месьор! — с жаром попросил Деггу. — Это правда, что…
— Правда, — прервал его сердитый Арриго. — Раз уж барон не страшится волков, это его дело. Я лишь замечу, что риск хорош, когда он оправдан, а отнюдь не ради забавы. А теперь я хотел бы знать, почему с вами нет короля, и как теперь вы намерены отсюда выбираться?
— Слышу разумные речи, — насмешливо заметил месьор Сотти. — В Кордаве всегда отличались принятием верных решений, пусть и немного запоздалых. Если любезный Майлдаф согласится, — поспешил продолжить Сотти, не давая возможности военачальнику вставить ответное словцо, — он поведает…
— Поведаю, — согласился горец. — Евсевий сделал бы это лучше, но вы тогда ничего не поймете. Дело было так…
Когда Майлдаф закончил, настала тишина. Случай с рассерженным тургартом немало всех позабавил, но отсутствие Конана пугало. Если уж аквилонский король, исходивший весь мир без ущерба для себя, не сумел пробиться к ним через кордон дикарей, то как сумеют они преодолеть расстояния, не пройденные никем и никогда?
Майлдаф, однако, не выказывал видимых признаков растерянности. Доев рыбу и вытерев руки, горец собрался, по всей видимости, почивать.
— Отряди кого-нибудь в дозор, — посоветовал он военачальнику. — Пиктов здесь нет, но кто знает?
— Отпускать человека в ночь, где, сам говоришь, полно волков? — возмутился зингарец. — Нет, я этого не сделаю. Изволь, ступай сам, если тебе так хочется.
— Волки, волки… — изможденно простонал Бриан. — Да люди украдут у тебя все, включая жизнь, в самом королевском дворце среди белого дня быстрее, чем стая волков среди зимы!
— Ну да, — поддержал его Сотти. — Волки бескорыстны. Их занимает лишь собственно твоя персона, зато твои деньги и поместья их не волнуют. А что случилось с тобой во дворце?
— Да уж случилось, почтенные, — Майлдаф потянулся до хруста в суставах. — Два года назад месьор Коннахт послал меня гонцом в Тарантию, к королю Конану. Вот уж не людское селение, а скопище мерзких сидов! Но сейчас я не о том. У меня был отличный пегий конь, Стедди. Видел я всяких коней. Среди них были прекрасные скакуны, но они, несомненно, верблюды по сравнению со Стедди. Отец всегда мне говорил, что пить надо при всяком удобном случае и как можно больше и чаще, но в меру. Его меру я знаю, мне такую не осилить, но ведь надо же к чему-то стремиться в жизни?
