— Мы его только царапаем. Для него эти стрелы не страшнее, чем для нас — песчинки. Чтобы у нас появился шанс, его надо полностью ослепить, — решил Дордан.
Он встал на ноги, но удерживать равновесие было трудно: огромными крыльями дракон поднял немалую волну. Тем не менее следующая стрела вонзилась во второй глаз дракона. Животное забилось сильнее. Оно не могло извлечь стрелы когтями, не потеряв плавучести, которую обеспечивали широко раскинутые крылья. Другие лучники тут же стали целиться в глаза дракону, и, несмотря на то что он энергично мотал своей длинной шеей, немало стрел попали в цель.
— Подплывем ближе к голове! — скомандовал Рохан.
— Опасный маневр, Рохан, но, наверное, без этого не обойтись, — сказал Касер. Он не обладал меткостью Дордана при стрельбе из лука и потому вооружился копьем. Топор — оружие, которое Морские Бродяги предпочитали остальным, — висел у него на поясе. — Эти стрелы ему только досаждают, если я правильно понимаю, что к чему. — Тут он поудобнее ухватил копье. — А вот если в нужные места всадить несколько копий…
Касер бросил свое копье — и попал в цель. Уже через несколько мгновений голова дракона ощетинилась копьями, а его движения (так, по крайней мере, хотелось думать Рохану) стали неувереннее.
— Копье не удается бросить с такой силой, чтобы наконечник вошел достаточно глубоко, — сказал Рохан. — Череп слишком прочный. До сердца не достать: ведь туловище наполовину погружено в воду. Значит, кому-то нужно подкрасться ближе и постараться добраться до мозга. Я хочу сказать, что я постараюсь это сделать.
— Ну, для этого нужно оказаться совсем вплотную к нему, — неуверенно отозвался Дордан.
— Я должен попытаться. Подвезите меня ближе.
Матросы постарались подогнать баркас к дракону, но, несмотря на их попытки, приблизиться к животному не удавалось. Дракон продолжал сильно дергать головой из стороны в сторону, так что Рохану нельзя было прыгнуть на нее — даже если бы у него была надежда избежать встречи с огромной пастью, наполненной острыми белыми зубами. Снолли придет в ярость, если он потерпит неудачу, и присвоит себе всю честь, если у него получится. Ну что ж, пусть будет так.
— Крыло, — сказал он. — Я попробую оказаться на крыле, а оттуда перебраться на шею.
— Ты сумасшедший.
— Я — Морской Бродяга, — ухмыльнулся Рохан, — Если я потерплю неудачу, скажите моему деду, что я погиб геройски.
ДРАКОН не делал попыток стряхнуть Рохана в воду — он просто не заметил присутствия воина. Тем не менее судорожный взмах крыла подбросил Рохана в воздух, и только благодаря счастливой случайности юноша полетел в сторону туловища, а не в воду. Он успел ухватиться за один из острых шипов, которые шли вдоль спины дракона, и, наконец-то найдя опору, медленно начал подтягиваться от шипа к шипу к голове чудовища. Он не отпускал предыдущего шипа, пока ему не удавалось надежно ухватиться за следующий. И все же ему показалось, что он несколько дней добирался до похожего на седло места позади громадного черепа: именно там недавно сидел всадник. Здесь по обе стороны обнаружились два углубления, словно специально рассчитанные для ступней человека. Он поспешно залез в это естественное седло и охватил шею зверя ногами. Тут дракон, похоже, почувствовал у себя на шее чужака и начал отчаянно дергаться, пытаясь его сбросить. Даже если бы Рохан попытался сесть верхом на самого большого, злобного и неприрученного скакуна во всем Ренделе, ему не пришлось бы пережить более дикой скачки, чем та, которую устроил ему теперь ледяной дракон.
Рохану пришлось рассчитывать только на силу своих ног, чтобы не присоединиться к мертвому всаднику, чье тело сейчас плавало чуть дальше того места, где шла эта отчаянная битва. Краем глаза Рохан увидел, что одна из лодок направляется к телу. Однако у него не было времени об этом думать.
Он обнажил свой меч работы Ринбелла и высоко поднял его острием вниз, дожидаясь удобного момента, чтобы нанести удар. У дракона должно было найтись какое-то уязвимое место, и Рохан уже не сомневался, что оно находится где-то близко от естественного седла.
