За те два месяца она не раз пыталась поговорить с Эдионом. Попытки исчислялись десятками. Он их все игнорировал. Когда корабли достигли террасенского берега, попытки прекратились.
Лисандра врала ему. Обманывала так ловко и умело, что любая встреча с ней, любой разговор… он сомневался в реальности происходящего. Более того, не хотел знать, была ли хоть какая-то правда среди этого вранья. А он по-глупому раскрылся перед нею.
Надо же, он верил, что это его последняя охота. Мечтал, как спокойно, не торопясь, покажет Лисандре все, что может предложить Террасен и он сам.
«Лживая сука» – так он потом назвал Лисандру. Выкрикнул эти слова ей в лицо.
Потом, успокоившись, он устыдился своего всплеска негодования. Но гнев не утих.
Глаза Лисандры были настороженными. В них читался вопрос: «Неужели в эти редкие мгновения счастья мы не можем поговорить как друзья?»
Эдион повернулся к огню – прочь от изумрудных глаз и ее прекрасного лица. Пусть Рен любезничает с нею, если пожелает. Даже если от этой мысли Эдиону хотелось что-нибудь расколотить.
Дверь закрылась. Щебетание Венги теперь доносилось из коридора. А досада Лисандры показалась лишь призрачным прикосновением.
Рен кашлянул.
– Что такое между вами происходит?
Эдион выразительно посмотрел на него. Человека более робкого этот взгляд обратил бы в бегство.
– Достань карту. Хочу еще раз посмотреть перевалы.
Надо отдать Рену должное: он отправился за картой.
Эдион смотрел на огонь. Без магической искры его королевы пламя казалось тусклым и бледным.
Сколько же еще ждать, пока ветер, воющий за стенами замка, сменится завыванием чудовищ Эравана?
Ответ Эдион получил на следующий день, рано утром, в большом зале замка.
Он сидел в конце длинного стола. На другом конце тихо завтракали Лисандра и Венга. Унимая дрожь в пальцах, Эдион вскрыл письмо, которое только что привез гонец. Рен и Муртаг, сидевшие рядом, воздерживались от вопросов, не мешая ему читать. Один раз. Затем второй.
Наконец Эдион положил письмо на стол. Вдохнул прохладный воздух, хмуро покосился на бледный серый свет, льющийся из высоких окон.
Он чувствовал давящий взгляд Лисандры. Хоть со стула не вскочила, и на том спасибо.
– Это послание от Киллиана, – хрипло сообщил Эдион. – Моратские войска высадились на побережье в Элдрисе.
Рен выругался. Муртаг промолчал. Эдион остался сидеть, опасаясь, что ноги его не удержат.
– Эраван разрушил город. Превратил в развалины, причем без участия солдат.
Оставалось только гадать, почему темный король так долго выжидал.
– Они применили ведьмины башни? – спросил Рен.
Во время изнурительного похода по Каменным болотам Манона рассказала Эдиону о новом оружии ведьм. Он, в свою очередь, рассказал Рену.
– Не знаю. В письме про это ни слова.
Вряд ли Эраван применил ведьмины башни – громоздкие сооружения, перемещать которые можно было лишь по суше. Случись такое, разведчики Эдиона сразу заметили бы громадину высотой в сотню локтей.
– Но удары сровняли город с землей, – добавил Эдион.
– Как Аэлина? – почти шепотом спросил Муртаг.
– Благополучно, – соврал Эдион. – За день до атаки выехала в Оринф.
Естественно, в донесении Киллиана о местонахождении Аэлины не было ни слова, но, раз тело королевы не обнаружили, а враги не праздновали победу над ней, заместитель Эдиона полагал, что с нею все в порядке.
Муртаг ссутулился. Быстроногая неслышно подошла и положила голову ему на колени.
– Спасибо Мэле за милосердие.
– Не торопись ее благодарить, – бросил старику Эдион, убирая письмо в карман теплого плаща, который надел от гуляющих по залу сквозняков.
«Эту богиню вообще не за что благодарить», – едва не вырвалось у него.
– По пути в Элдрис силы Мората потопили близ Илиума десять вендалинских военных кораблей. Остальным пришлось спешно подниматься вверх по Флурину. Среди них был и наш.
Муртаг поскреб подбородок.
– Почему Эраван не отправил погоню за кораблями?
Потом. Сейчас не время гадать о стратегии Эравана, решил для себя Эдион.
– Кто ж это знает? – ответил он Муртагу. – У Эравана были свои виды на Элдрис, потому он и захватил город. Похоже, оттуда он намерен двинуть войска по суше. Если не выставить заслоны, через неделю они доберутся до Оринфа.
