Все двенадцать проголосовали единогласно.
Вскоре собрание членов Королевского Зодиака подошло к концу. Присутствующие разошлись по своим номерам, чтобы утром покинуть отель и вернуться к своей обыденной жизни. Последним из конференц-зала вышел Скорпион. Собрание прошло так, как и было задумано. Он довольно улыбался своим мыслям. Председатель Королевского Зодиака погасил в помещении свет и отправился в свой особняк. Он был единственным, кто сегодня не снял комнату в отеле, где происходила встреча.
Едва дверь за Скорпионом закрылась, одна из плиток потолка конференц-зала, прямо над столом, ушла внутрь. В образовавшееся квадратное отверстие проскользнула стройная фигура в черном облегающем костюме. Человек бесшумно приземлился на блестящую поверхность стола, затем вернул потолочную плитку на место.
Никем не замеченный, тринадцатый участник состоявшегося тайного собрания спокойно вышел из конференц-зала и спокойно двинулся к выходу на пожарную лестницу.
Большинство членов Королевского Зодиака даже не подозревали о его существовании, другие же предпочли о нем забыть. Но он отлично все помнил. И пусть его не приглашали, он находился здесь по праву своего рождения, ведь был тринадцатым членом Зодиакального пояса. Он все слышал и узнал много нового, что, несомненно, пригодится ему в дальнейшем, для исполнения его плана. И скоро он заставит всех этих наглых напыщенных типов снова заговорить о себе.
Тот, о ком не упоминали.
Тот, чье существование всегда было под вопросом.
Змееносец!
Глава 4
Ликой приходит в себя
Когда Тимофей Зверев проснулся, больничную палату заливал яркий солнечный свет. Ему даже пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы привыкнуть к освещению, но он успел заметить, что рядом с его койкой кто-то сидит.
– Наконец-то! – послышался знакомый мальчишечий голос. – Очнулся, спящий красавец!
– Привет, Димка! – обрадовался Тимофей. – Давно здесь?
Он снова приоткрыл глаза и сумел наконец рассмотреть Димку Трофимова, своего одноклассника и закадычного приятеля. Тот сидел на стуле, взгромоздив ноги в потрепанных кроссовках на край прикроватной тумбочки, и листал какой-то красочный журнал. Комиксы, разумеется. Ничего другого Димка и не читал. Напротив стояла еще одна койка, но она была пуста. Тимофей оказался единственным пациентом в этой палате.
– Полчаса, наверное, – подумав, ответил Димка. – Когда пришел, ты так храпел, что в окнах стекла дребезжали! Вот и решил дождаться, когда ты проснешься!
– Брехня! – сказал Тимофей. – Я не храплю!
– Откуда тебе знать, ты же сам себя не слышишь?! А я пару смен провел с тобой в одном лагере!
Это было правдой. Тимофей и Димка почти каждый год отдыхали летом в одних и тех же лагерях.
– Вот, кстати, маманя просила тебе передать! – Димка бросил на кровать Тимофея прозрачный пакет с мандаринами.
– Потому и задержался, чтобы местные медсестрицы не сперли гостинец! – заявил Трофимов.
Тимофей едва сдержал смех. Судя по кучке кожуры на прикроватной тумбочке, Димка сам успел умять половину мандаринов. Тимофей не обиделся. Они знали друг друга уже двенадцать лет, дружили с самого детского сада, так что Димке он готов последнюю рубашку отдать. Причем тот не постеснялся бы и сам ее спереть с самым невинным выражением лица.
– По себе людей не судят, – заявил Тимофей.
– Ой-ой-ой! – закатил глаза Димка. – Держите меня семеро! Уж чья бы корова мычала! О твоих подвигах уже два раза по телевизору показали. Ликой!
Тимофей недовольно поморщился. Димка все знал о его похождениях, иногда они и в неприятности влезали вместе. Но сейчас Тимофей отличился самостоятельно.
– И как тебя угораздило? – спросил Димка, пережевывая очередной мандарин. – Так влипнуть?
– И многие уже в курсе?
– Вся наша школа, наверное…
Тимофей громко чертыхнулся и откинулся на подушку.
– Нет, они знают далеко не все, – успокоил его Димка. – Лишь о том, что ты попал в больницу с сотрясением мозга. Полиция пока не рассказала нашим завучам обо всем. Но что-то явно назревает. Что-то серьезное.
– Что именно?
– Когда я пришел сюда, в коридоре дежурило двое. По одному виду ясно, что полицейские. Но потом тут появился твой папаша, и они куда-то скрылись. Будто испугались одного его вида, и, надо сказать, я отлично их понимаю!
