— Не стойте здесь как обезьяны, бездельники, а отгоните-ка лучше зевак!
Иеремия осмотрел руку сэра Орландо, не обнаружив на ней наружных повреждений, и осторожно проверил суставы. Скорее всего это был обычный вывих. Потом откинул тяжелый красный плащ, чтобы осмотреть ноги. Бриджи в некоторых местах порвались, кожа покрылась царапинами. Иеремия осторожно прощупал кости, но не нашел признаков перелома.
— Вы врач, сэр? — спросил его гвардеец.
За Иеремию ответил сэр Орландо.
— Да, этот человек врач, — выдавил он сквозь зубы. — А теперь наконец помогите мне подняться, мне нужно догнать процессию!
Кто-то из толпы сказал, что в двух шагах находится таверна.
— Отнесем его туда, — решил Иеремия.
Он и Гвинет взяли судью за ноги, а двое солдат подхватили его за плечи.
В таверне «Роза и корона» Трелонея посадили на скамью возле камина. Гвинет попросила у хозяина вина. Таверна тут же заполнилась любопытными с улицы, они вытягивали шею и наступали друг другу на ноги.
— Сэр, у вас где-нибудь еще болит? — настойчиво спросил Иеремия, глядя в бледное как полотно лицо судьи.
— Не знаю... мне как будто сдавили грудь.
Гвинет вернулась с кружкой вина и поднесла се к губам сэра Орландо. Но Иеремия отвел ее руку:
— Нет, пока не нужно! Сначала я хочу убедиться, нет ли внутренних повреждений.
Гвинет согласно кивнула и поставила цинковую кружку на стол позади.
Иеремия помог Трелонею снять алый плащ и расстегнул черный жилет. Проверив грудную клетку, он внимательно осмотрел живот судьи, но боль уже стихала и не мешала дышать. Лицо постепенно порозовело.
— Я не вижу серьезных повреждений, — с облегчением сказал Иеремия. — Только царапины, ушиб колена и вывих руки. Вам здорово повезло.
Трелоней резко засмеялся, но тут же пожалел об этом, так как задетую руку пронзила боль.
— Повезло? Меня преследуют невзгоды, как Иова. За что Господь так наказывает меня? К своему стыду, должен признаться, не знаю, какой ужасный грех я совершил.
— Вы неблагодарны, сэр, — упрекнул его Иеремия. — Совсем напротив, Господь протянул вам свою крепкую руку и уберег вас от худшей участи. Вы запросто могли сломать себе шею. Впрочем, случившееся с вами имеет вполне земную причину — лошадь сознательно напугали. — Иеремия коротко рассказал ему про мальчишек. — Я послал за ними вдогонку мастера Риджуэя выяснить, кто их подучил. Но, честно говоря, боюсь, ему не удастся их догнать.
— Вы были правы, когда предупреждали меня, — удрученно пробормотал Трелоней. — Я так надеялся, что вы ошибаетесь...
«И я надеялся, — подумал Иеремия. — Но, к сожалению, чутье еще никогда меня не подводило».
Он попросил у хозяина таверны воды и чистое полотенце. При этом его взгляд скользнул по толпе зевак, которые, к радости хозяина, все не расходились. Иеремия удивился, увидев среди них Бреандана. Заметив, что священник смотрит на него, ирландец подошел ближе.
— Что вы здесь делаете? — спросил Иеремия.
— Ищу мастера Риджуэя. Джон послал меня за ним. Там пациент, с которым он не справляется.
— Мастера Риджуэя здесь нет. Но, вероятно, он скоро вернется.
— Тогда я подожду.
Подходя с водой и полотенцем к скамье, где сидел судья, Иеремия увидел, как тот взял у Гвинет кружку с вином, которую аптекарша до того поставила на стол. Им вдруг овладело неприятное чувство. Он подбежал к Трелонею, чтобы отобрать у него вино, но кружка была уже пуста. Иеремия вырвал ее из рук судьи и понюхал остатки вина. Не обнаружив ничего необычного, он перевернул кружку и вылил последние капли. На дне остался подозрительный осадок. Подтвердились самые худшие его опасения.
— В чем дело? — беспокойно спросил сэр Орландо.
Иеремия мрачно посмотрел на него:
— Яд, милорд! Возможно, мышьяк.
Лицо Трелонея стало белым как мел.
— Но как же... — Судорога ужаса прошла по его членам и больно вывернула пальцы ног.
— Нужно немедленно вызвать рвоту! — приказал Иеремия.
— Я принесу рвотное, — предложила Гвинет, как и все остальные, молча наблюдавшая за происходящим. — Хозяин, у вас есть рвотный камень или медный купорос?
— Это слишком долго! — отрезал Иеремия.
Он знал — времени терять нельзя. Не пускаясь в объяснения, иезуит выхватил у одного из посетителей ложку, которой тот ел суп, заставил судью открыть рот и осторожно вставил ему черенок в гортань. Иеремия давил на корень языка, пока желудок Трелонея полностью не очистился.
