В конце разговора он поблагодарил Джелико, но комментировать события не стал, да капитан об этом и не просил. Тау лишь поинтересовался:
– Ну а как Туе, привыкает? Вернее, мне бы надо спросить: команда привыкает к ней?
Хмурое лицо Джелико просветлело, и он слегка улыбнулся:
– Туе все время либо совершает вылазки во Вращалку, либо сидит с Торсоном в грузовом отсеке и изучает язык, обычаи, торговое дело и укладку грузов.
– Неужели она сможет работать на погрузке? – с сомнением проговорил Тау, подумав о жилистых Торсоне и Ван Райке, помимо высокого роста обладавших еще и очень мощной мускулатурой.
– Ван с Торсоном в один голос утверждают, что Туе знает о тонкостях погрузочных работ в условиях нулевой гравитации больше, чем они оба, вместе взятые. Мы привыкли работать на планетах, где из-за тяготения вес очень важен. Но если мы намерены расширять сферу деятельности, нам придется осваивать приемы торговли в невесомости, – сказал Джелико.
Тау кивнул.
– Если уж на то пошло, существуют погрузочные автоматы. На самом деле, как я понял из твоих слов, они оба, видимо, склонны принять ее в команду.
– Во всяком случае, в качестве стажера, – подтвердил Джелико. – Ван сказал мне это не далее как сегодня. Он пока не хочет говорить о Туе ничего конкретного, но… Впрочем, рано все это обсуждать. Надо сначала уладить наши проблемы с Управлением.
– Точно, – вздохнул Тау. – На какое-то сладостное мгновение я совсем о них позабыл.
Джелико усмехнулся:
– Надолго о них тебе забыть не дадут. Дэйн, Али и Рип об этом позаботятся.
Рип Шеннон услышал, как кто-то стукнул в дверь его каюты. На пороге, пристегивая к поясу гипноизлучатель, стоял Дэйн.
– Готов? – спросил Торсон.
– Ты действительно думаешь, что они нам понадобятся? – спросил Рип, когда Дэйн, войдя в его каюту, достал второй гипноизлучатель и протянул ему.
Торсон пожал плечами:
– И Нунку, и Тан сказали, что отмычка неизбежно активизирует защиту, значит вычислят, куда поступает информация. Рано или поздно нас там будет ждать торжественный прием.
– А эти штуки хотя бы подействуют на шверов? – усомнился Рип, нехотя пристегивая гипноизлучатель к ремню, чтобы руки были свободны. – Чего доброго, разряд подействует на них, как диржвартийский Веселый Сок, и они бросятся за нами просить добавки.
– Может, и так, а может, это их по-настоящему разозлит, – ухмыльнувшись, ответил Дэйн. – Как бы то ни было, я порасспросил Тау. Он говорит, что эти штуковины обладают нервно-паралитическим действием широкого диапазона. Они уложат любое существо, с которым мы можем встретиться, хотя и ненадолго, если оно обладает большой массой, как шверы.
– Главное, успеть за это время смыться, – сказал Рип. – Ладно, давай.
Дэйн снова усмехнулся и зашагал впереди. Они покинули «Королеву» и прошли через док. Рип оглянулся, глубоко вдохнув бесцветный обиталищный воздух. Если отвлечься от несообразных зрительных пропорций, здесь все было так же, как в любом космопорте: круглые сутки светло и постоянно кипела работа. По пути к маглеву Рип размышлял, теряют ли рабочие порта ощущение времени, или у них есть какие-то собственные способы поддерживать суточный физиологический ритм.
На остановке маглева было полно народа. Рип как-то даже не подумал захватить с собой часы, поскольку отсутствие узнаваемых (навязанных планетой) циклов «работа – отдых» делало бессмысленным отсчет времени. По крайней мере, в канддойдской части Биржи жизнь кипела постоянно. Между тем, думал Рип, у них, наверно, есть какой-то незаметный и общеизвестный сменный график, поскольку все капсулы были заполнены канддойдскими рабочими, переговаривающимися между собой тоненькими голосами – шипя, шурша, свистя, скрипя и щелкая. Ни один из них не сидел спокойно; беседуя, они безостановочно двигались.
Рип понял, что напрасно так внимательно наблюдал за ними во время ускорения, особенно когда капсула отошла от внутренней концевой шапки обиталища и вылетела на ярко освещенный простор. Необыкновенный горизонт за окошком и движение капсулы среди странно наклоненных канддойдских жилищ как-то не совпадали с суетящимися и мечущимися зигзагами канддойдами. У Рипа закружилась голова, и он вцепился в сиденье.
