Девушка с неохотой опустила кота на палубу, встала, потянула носом благоуханный воздух:
– Не расскажи мне Мара об искусстве вашего повара, я бы догадалась сама. Тимьян, чеснок, базилик, медвянник, остротрав – все старые друзья, а я чую кое-что уже совсем необыкновенное.
– Чуете? Мы даже не рядом с пряностями.
– У меня острые чувства, в том числе нюх. – Она наморщила нос. – В иных дырах, где мы бываем, это не такое и преимущество. К тому же я работала в оранжерее «Звезды» и знаю, что растет у хорошего хозяина.
Одного знакомого аромата недоставало.
– Вам надо посадить лаванду, – сказала Раэль. – Ничто так не освежает воздух, и запах не дурманит даже в тесной каюте.
Интерком загудел.
– Скоро старт, – совершенно излишне заметил Дэйн: сигнал на всех звездных трассах одинаков.
Они выпустили Синдбада, тщательно задраили панель и с привычной легкостью взобрались по трапу, чтобы поспеть в каюты и пристегнуться. Очень скоро «Королева Солнца» вырвется в космос, затем их ждет прыжок через гиперпространство и долгий путь к Кануче системы Галио.
5
Скука – главный бич межзвездных перелетов, однако в последующие дни Раэль Коуфорт от нее не страдала. По большей части она работала у Крэйга Тау, однако помогала почти во всех секциях, в зависимости от текущей нужды и своего опыта.
Рабочее время давно закончилось, однако она по-прежнему сидела за терминалом у Тау и, увлеченная своим заданием, не замечала ничего вокруг, когда в кабинет вошли врач и Джелико. Раэль, похоже, ничуть не тяготилась странной позой, в которой почему-то работала, – она сидела так далеко от стола, что едва дотягивалась до клавиатуры.
Они сделали еще шаг, и загадка разрешилась. На правом локте Раэль покоились пушистая голова и лапа. Сам кот разлегся у нее на коленях.
Мужчины приблизились. Синдбад приоткрыл глаза, широко зевнул и грациозно соскочил на пол, где потянулся во всю свою непомерную длину. Не переставая мурлыкать, он поднял хвост трубой и зашагал прочь – обходить дозором корабль, свою вселенную и владения.
Коуфорт с улыбкой пару раз согнула и разогнула затекшие руки.
– Я их так люблю, что порой думаю: наверное, я сама была кошкой.
– В прошлом рождении? – спросил Тау. Его всегда интересовали чужие верования.
– Да, – отвечала она с той же улыбкой, – но только в поэтическом смысле. Я считаю, нам, людям, дается только один испытательный рейс. Впрочем, мне нравится воображать, что родичи Синдбада могут воплощаться снова и снова, когда и где вздумают. Их жизнь настолько коротка в сравнении с нашей! Как хорошо мечтать, что друг юности еще вернется!
Она секунду смотрела на звездолетчиков, словно ожидая возражений, потом повела плечами и взглянула на экран:
– Пятая секция почти заполнена. Работа медленная, но сложная и потому увлекательная.
– Адский труд, – буркнул Джелико. – Вы совершенно вымотались.
Врач взглянул на Раэль:
– У вас есть «Мягкие слезы»?
– Конечно.
Успокаивающие капли от рези в глазах широко используются по всей Федерации.
– Тогда бросайте работу и закапайте. Проект долговременный, до прилета на Кануче вы его не закончите, даже если вгоните себя в гроб.
– Знаю, – горько сказала она. – Просто когда я настраиваю мой бортовой вычислитель на что-нибудь подобное, он не выключается, особенно пока все так здорово идет. – Она встала. – Можно мне сперва навестить Квикса, капитан? Я еще к нему сегодня не заходила и…
– Да уж. С полудня у меня не было ни одной тихой минуты. Обязательно зайдите к нему, и с этого дня вам вменяется развлекать его не менее получаса в сутки. Мне нужен покой хотя бы в собственной каюте.
– Спасибо, капитан!
– Это вовсе не поощрение, доктор Коуфорт, – сказал Джелико строго.
– Все равно спасибо, сэр.
И девушка вышла, помахав рукой.
Джелико проводил ее взглядом. В походке Раэль не чувствовалось и намека на усталость, тем не менее капитан сурово посмотрел на товарища:
– Я хочу использовать ее на всю катушку, Крэйг, а не уморить работой. Мы – не галера.
Тау повернулся к ящику с лекарствами:
– Да и она – не рабыня, в обиду себя не даст. Закатайте рукав, капитан. Это не больно.
– Ты каждый раз так говоришь.
