— Алюций!
— Здравствуйте, аспект! — стараясь казаться спокойным, выговорил он.
У него каждый раз перехватывало дыхание, когда он видел ее грязный серый балахон, который не позволяли заменить, опухшую ногу, стертую кандалами. Но Элера всегда улыбалась и радовалась визитам Алюция.
— Я принес еще мази для вашей ноги, — водружая мешок на кровать, сообщил он. — На Дроверс-Уэй есть аптека. Конечно, она сгорела, но хозяин предвидел беды и спрятал товар в подвале.
— Сэр, вы, как всегда, изобретательны и предприимчивы. Спасибо!
Она принялась копаться в мешке, вытащила горшочек с мазью, сняла крышку и принюхалась:
— О, масло дерева корр и мед. Великолепно. Отличное средство.
Она снова запустила руку в мешок и выудила книгу.
— Мариал! — охнув, восхищенно воскликнула Элера. — У меня когда-то было полное собрание. Наверное, я ничего не читала уже двадцать лет. Алюций, вы так добры ко мне.
— Я стараюсь, аспект.
Она отложила книгу, посмотрела на него. Ее скудный рацион воды не позволял как следует умыться. Лорд Дарнел дал подробные четкие указания насчет того, как содержать узницу, — результат ее нелестных слов при первом и единственном визите лорда в тюрьму. Аспект Дендриш страдал лишь от ограниченной диеты и забвения, а Элеру приковали к стене цепью длиной в пару футов. Но Алюций не слышал от аспекта ни единой жалобы.
— Как ваша поэма?
— Медленно. Боюсь, наши смутные времена заслуживают лучшего хрониста.
— Жаль, — заметила Элера. — Мне так хочется ее прочесть. А как ваш отец?
— Шлет вам привет, — солгал Алюций. — Хотя в последнее время я редко вижу его. Он очень занят исполнением приказов лорда Дарнела.
— A-а. Передайте отцу мои наилучшие пожелания.
«Ну, хотя бы она после того, как все закончится, не назовет его предателем, — подумал Алюций. — Но вряд ли кто-то разделит ее мнение».
— Скажите, ваши блуждания никогда не приводили вас в южные кварталы?
— Увы. Там добыча не слишком велика, да и зданий мало осталось, чтобы оправдать усилия.
— Очень жаль. Там есть гостиница. Если мне не изменяет память, «Черный медведь». Если вам нужно приличное вино, то вы бы могли отыскать его там. Как я слышала, хозяин держал в секретном месте под полом коллекцию выдержанных кумбраэльских вин — чтобы, само собой, не тревожить зря королевских сборщиков податей.
Приличное вино. Все, что доводилось пробовать в последнее время, напоминало сильно прокисший уксус. Воларцы мало интересовались книгами, а вот вино закончилось в первую неделю оккупации. Потому поневоле приходилось, черт возьми, блюсти трезвость.
— Очень любезно с вашей стороны, аспект. Хотя я удивлен вашими познаниями в таких предметах.
— Целитель слышит многое. Люди выдают самые сокровенные тайны тем, кто может унять боль.
Элера посмотрела гостю в глаза и добавила со значением:
— Мой добрый сэр, я бы не стала слишком медлить с поисками хорошего вина.
— Я, э-э, не буду, — пообещал он.
Сторож постучал ключами в дверь и раздраженно заворчал.
— Мне надо идти, — забрав пустой мешок, сказал Алюций.
— Была рада вас видеть.
Она протянула руку, он опустился на колено, поцеловал ее — такой ритуал установился между ними в последние несколько недель. Когда Алюций поднялся, аспект сказала:
— Знаете, если бы лорд Дарнел был по-настоящему храбрым, он уже убил бы нас.
— И тогда против него взбунтовался бы весь фьеф, — заметил Алюций. — Даже у моего отца не хватит глупости на такое.
Она кивнула и улыбнулась.
Когда воларец закрыл дверь, из камеры донеслось слабое, но настойчивое:
— Обязательно отыщите вино!
После полудня лорд Дарнел послал за ним, и экспедицию в южный квартал пришлось отложить. Лорд фьефа занял единственное уцелевшее крыло дворца, сверкающее скопление мраморных стен и шпилей, торчащих из обугленных руин вокруг. На стенах тут и там крепились леса — каменщики пытались придать уцелевшему вид самостоятельного здания. Дарнел торопился стереть смущающее прошлое. Небольшая армия рабов денно и нощно трудилась, чтобы воплотить видение нового хозяина, расчищала руины дворца, устанавливала в саду краденые скульптуры, разбивала клумбы, на которых пока ничего не росло.
