В то солнечное утро хозяева дома жизнерадостно щебетали о предстоящем дне, не догадываясь о ночных злоключениях Мэтью, его головной боли и расстройстве желудка. Он стойко помалкивал о своих страданиях, пока Хайрам Стокли с женой Пейшенс хозяйничали на солнечной кухне белого домика, позади гончарной лавки.
На тарелке у Мэтью лежали кукурузные оладьи и кусок солонины; в любой другой день он почел бы эту еду за лакомство, однако сегодня невеселые думы мешали ему насладиться завтраком в полной мере. Стокли были славные и добрые люди, да и с комнатой над гончарной лавкой ему очень повезло. В обязанности Мэтью входило убирать мастерскую и помогать с обжигом — в меру своих ограниченных способностей, конечно. У хозяев было два сына: один — капитан торгового судна, второй — лондонский счетовод. Мэтью видел, что мистер и миссис Стокли по ним скучают, и им приятно разделить с кем-то трапезу.
Впрочем, третий член семьи явно приметил неладное. Быть может, Сесилии, домашней свинке, пришлась не по душе ветчина на тарелке Мэтью — столь воинственно она его обнюхивала. Гнев ее был вполне понятен, учитывая, что Мэтью орудовал ножом и вилкой над ее родственником. Казалось бы, за два года изнеженной жизни в доме Стокли она могла бы привыкнуть к каннибальским замашкам хозяев и понять, что на ветчину ее, умную и славную свинку, не пустят. Однако она так хрюкала, бодала его колени рылом и в целом вела себя столь странно, что Мэтью невольно задался вопросом: а весь ли конский навоз он смыл? Вчера, пыхтя над умывальником, он едва не стер себе кожу сандаловым мылом, но, быть может, талантливый пятачок Сесилии все же обнаружил подозрительную нотку.
— Сесилия! — окрикнул Хайрам дородную девицу, когда та особенно сильно ткнула Мэтью носом в правую коленную чашечку. — Да что с тобой такое?
— Боюсь, это мне неизвестно, — последовал ответ Мэтью, догадавшегося, впрочем, что Сесилия вспоминает привольную юность в свинарнике. Несмотря на чистые брюки, сорочку и чулки, он явно источал некий знакомый ей аромат.
— Неймется ей. — Пейшенс, крупная и могучая женщина с седыми волосами, убранными под голубой ситцевый чепец, сидела возле очага и раздувала мехами огонь под сковородкой. — Блажь на свинью нашла.
Хайрам — белобородый здоровяк под стать жене, со светло-карими глазами цвета глины, с которой он работал не покладая рук, — глотнул чаю. Сесилия сделала круг по кухне, а затем вновь залезла под стол и с фырканьем ткнулась Мэтью в колено.
— Помнишь, она так же чудила за два дня до пожара? А ну как беду пророчит?
— Вот уж не думал, что Сесилия у нас предсказывает будущее. — Мэтью отодвинулся от стола, однако свинка продолжала тыкаться в него рылом.
— Ты ей по душе, — посмеялся Хайрам. — Может, она чего сказать тебе хочет, а?
Опоздала на денек, подумал Мэтью.
— Я тут вспомнила, — тихо проговорила Пейшенс, вновь приступая к работе, — как к нам в последний раз доктор Годвин захаживал. За тарелками. Припоминаешь, Хайрам?
— Доктор Годвин? — Хайрам немного сощурился. — Хмм.
— А при чем тут Годвин? — спросил Мэтью, чувствуя, что ему, вероятно, полезно будет это знать.
— А! Пустяки. — Хайрам глотнул чаю и принялся за последний оладушек.
— Видно, не совсем уж пустяки, — вставил Мэтью, — раз вы это помянули.
Гончар пожал плечами:
— Да что со свиньи возьмешь?
— Значит, свинья имеет отношение к доктору Годвину?
— Ну дак когда он за тарелками заходил… В тот день она так же колобродила.
— В тот день?.. — Мэтью уже понял, что это был за день, но не удержался: — Когда его убили, верно?
— Глупости это все, — буркнул Хайрам и поерзал на стуле, думая, что пора бы ему привыкнуть к безустанным расспросам Мэтью и тем более к этому проницательному взгляду, каковым юноша сверлил собеседника, почуяв подвох. — Да я и не помню, в тот день оно случилось или после… А тебе, Пейшенс, спасибо! Нашла тему для разговора…
— Я же не со зла, ладно тебе!.. — сконфузилась его супруга. — Просто думала вслух.
— Может, хватит уже?! — Раздосадованный Мэтью вскочил со стула, чтобы убраться подальше от Сесилии. Брюки у него совершенно промокли на коленях от ее слюны. — Мне пора, надо сбегать по одному делу перед работой.
