– Есть предположения, кто жертвы? – спросила Мэри.
– СПТ и Рив считают, что здесь двое мелких сошек и двое руководителей компаний. Имена неизвестны. Шледж работает больше по преступлениям руководства.
– Руководители служб Комплекса?
– Нет, – сказал Уиллоу. – Один из них – промышленник из теневой зоны. Чем занималась мелочь, нам неизвестно.
– У них аэропистолеты и флешетники, – сказала Мэри. Она повернулась к Сэмпсону: – У нас проблемы?
– Там много хрупких предметов; оружие есть только у первой группы.
Мэри фыркнула с надменностью профессионала.
– Снова у нас по девять жизней.
Уиллоу переводил взгляд с одного из них на другого. Он был новичком, всего четыре месяца на службе. Сэмпсон избавил его от недоумения.
– Врачи ЗОИ говорят, что до появления каких-либо неизлечимых смертельных нарушений способны восстанавливать сильно поврежденное человеческое тело примерно девять раз. Девять жизней. Как у кошки.
– А-а, – сказал Уиллоу, его взгляд просветлел. – Кого-нибудь из вас… ну… восстанавливали? – Его лицо помрачнело, когда он заметил усмешку Мэри.
– Только Мэри, – сказал Сэмпсон. – Добровольно, не по необходимости.
– Извини, – сказал Уиллоу.
– Да фигня.
– Прекрасная трансформация, – продолжил Уиллоу, углубляя наносимую рану. – Действительно… Прекрасная.
– Т Уиллоу из христианской семьи технических специалистов из Южного округа, – пояснил Сэмпсон.
– В Южном округе очень редко встречаются трансформанты, – добавил Уиллоу.
– Не нужно извинений, – сказала Мэри. – Но желание выглядеть стильно оставило мне всего восемь жизней. – «Стильно… Опять хитришь».
Уиллоу обдумал это и серьезно кивнул.
– Когда надеваем шлемы?
– В последнюю пикосекунду, на финальной позиции. У нас уже три года не было зои-рейдов к селекционерам, – сказал Сэмпсон. – Будем надеяться, что Оригунд все еще полагает, что в душе́ мы братья.
Они разом подняли головы, когда в наушниках зазвучал голос руководителя рейда. Им предписывалось затаиться и ждать, пока другие группы закончат окружать два нижних уровня доминиума. Суд утвердил решение направить через канализацию и другие коммуникации доминиума нанонаблюдателей и нанослушателей; микроскопических, чрезвычайно эффективных и обнаруживаемых только очень специальными средствами.
– Мы, может быть, даже получим от них картинку прямо на планшеты, – сказал Сэмпсон.
– Настройте на получение видеоизображения, – сказал Уиллоу. Все трое получили инструкции переместиться на следующую позицию.
Они забрались в лифт для арбайтеров, наклонившись, чтобы в него влезть. Сэмпсон ввел на панели управления специальный код ЗОИ, и лифт безропотно доставил их на указанный уровень.
Расположенный на внешней стороне Комплекса, доминиум, казалось, парил внутри лепной структурной ячейки шириной почти тридцать метров. Первый уровень доминиума открывался к затененным, обсаженным зеленью дорожкам звенящим водопадам настоящим птицам спящим на своих насестах в богато украшенных медных клетках. На втором уровне изолированном одна стена стеклянная открывала головокружительный вид на северный Лос-Анджелес в проеме между огромными зеркалами Комплекса. Третий уровень соединялся узким мостиком без поручней с атриумом на крыше доминиума, предназначенным только для арбайтеров.
Они укрылись на третьем ярусе в нише, ремонтной выгородке для арбайтеров рядом с мостиком без поручней, огибающим доминиум. Расправив шлемы и надев, они настроили планшеты на скремблированные частоты нанослушателей, замаскированные во избежание обнаружения под межмашинные каналы связи.
– Жильцы явно платиновые, – с завистью сказал Уиллоу, когда они устроились в нише. Мэри нашла негрязный выступ и, поджав длинные ноги, села в позу лотоса. Уиллоу смотрел на нее с искренним восхищением; новое вызывало у него интерес.
– Корпоративные юридические и политические штучки, – сказал Сэмпсон. – Премии кусочкам пазлов. – В среде зои «кусочками пазлов» уничижительно именовали тех, кто не гнушался пользоваться лазейками в законодательстве.
– Как они могут наказывать руководителей компаний или кого-либо еще, если сами прячутся по закоулкам? – удивился Уиллоу.
