— Где мы встретимся с вашим кузеном?
— В Глочестере. Там есть гостиница, где относительно спокойно.
— А сколько оттуда до Норкросса?
— Тридцать миль. Я думаю, мы переночуем в Глочестере, а утром продолжим путешествие.
— Итак, грандиозное представление начинается.
Она кивнула.
— Нет ли у вас каких-нибудь вопросов? Вы ничего не забыли из того, что я рассказывала о своей семье?
— Вроде бы нет.
— Давайте я расскажу еще что-нибудь о дяде Ричарде.
— Мне кажется, вы не упомянули цвет его постельных драпировок.
— Перестаньте дурачиться. Это серьезное дело. Я не смогу нашептывать вам на ухо инструкции в последнюю минуту, когда мы приедем в Норкросс.
— Сомневаюсь, знает ли ваш кузен о вашей семье больше, чем я.
Она тяжело вздохнула.
— Я хочу, чтобы вы постарались.
— Расслабьтесь, — посоветовал ей Джек. — Вы предусмотрели все. Теперь остается ждать, когда работает ваш план, — он улыбнулся, желая подбодрить ее, она ответила растерянной улыбкой.
— У меня нет сомнений на свой счет, я беспокоюсь за вас, . — сказал Джек. — Если вы будете все иремя так нервно ломать руки, ваши родственники догадаются, что мы что-то затеваем.
Онория положила руки на колени.
— Я не могу ничего поделать с собой. Я действительно очень волнуюсь. Если мы не найдем ожерелье, я пропала.
— А если мы скомпрометируем вашего кузена, посвятив в наши планы? Тогда ему придется жениться на вас.
— Не получится, я уже помолвлена с вами, — парировала она.
— Я могу любезно откланяться, унося с собой разбитое сердце, конечно.
— Спасибо за предложение, но лучше я не буду выходить замуж за Эдмонда.
— Тогда вам придется положиться на меня в этом деле. Со временем, я думаю, мы выработаем какие-нибудь сигналы. Это поможет вам избавиться от беспокойства.
— Сигналы?
— Да. Так что, когда я сделаю неверный шаг, вы могли ли бы предупредить меня. Например, я собираюсь взять не ту вилку, вы мигнете мне левым глазом. Или дернете себя за правое ухо, если я что-то не то скажу.
— Пинок под столом, наверно, более действенное средство, — проговорила Онория с невинной улыбкой.
— Нет, я же взвизгну от боли, и последуют комментарии.
— Если ситуация станет слишком опасной, я, пожалуй, упаду в обморок. Вас устроит?
— А вы сможете? — спросил Джек. — Упасть в обморок ни с того, ни с сего? Завидую тем, кто обладает таким талантом.
— А разве это трудно? Героини книг только и делают, что падают в обмороки.
— Так вы представляете себя героиней какого-нибудь романа, борющейся со своим порочным дядюшкой?
— Я лишь хочу вернуть то, что мне принадлежит, — со вздохом сказала Онория и смолкла, не желая продолжать этот разговор.
Джек отвернулся к окну. Он надеялся, что ее решительность поможет им обоим.
Давно миновал полдень, когда карета въехала в Глочестер и остановилась напротив гостиницы «Вол и фазан». Джек подал Онории руку, помогая выйти из кареты и провел ее в гостиницу.
— Мы должны, встретиться здесь с мистером Эдмондом Стефенсоном, — сказал он хозяину гостиницы. — Он еще не прибыл?
— Нет, сэр.
— Тогда мы хотим заказать две спальные комнаты и отдельную гостиную, — обратилась Онория к хозяину.
— Только две комнаты? — удивленно вскинул брови Джек. — Не хотите же вы в самом деле…
— Чтобы вы разделили комнату с Эдмондом надвоих? Не думаю, что это слишком обременительно для одной ночи.
— О! — воскликнул Джек, стараясь выглядеть удрученным. — Я думал, мы закажем комнату для нас с вами…
Когда они прошли в гостиную, она поймала |по насмешливый взгляд и рассмеялась.
— У вас ведь и в мыслях нет ничего такого, вы сами прекрасно это знаете!
— Но я надеялся…
— Запомните, я не отношусь к безнравственным дамам вашего круга.
— Я бы никогда не спутал вас с ними. Они не крадут у своих родственников, — игриво подмигнул Джек, — обычно они воровали у мужей, любовников, только иногда у братьев…
— Запомните, не проговоритесь Эдмонду о своем прошлом, — напомнила она ему.
— Боитесь, его шокирует знакомство с преступником?
— Не поэтому, — быстро проговорила она. — Не хочу лишних хлопот из-за него. Чем меньше он будет знать, тем лучше.
— Он знает, зачем я здесь?
— Конечно, нет. — Онория принялась усердно рассматривать носки своих туфель. — По правде говоря, он ничего о вас не знает.
