— Это не важно, можешь выплюнуть всё, я понимаю — ты просто глупая макака и не в состоянии оценить важности предоставленного дара. Однако заклинание, вложенное в мою кровь, уже сработало. Теперь у тебя есть знания о слабостях твоих врагов, это нивелирует недостаток разума в битве. Твоя глупость не приведёт тебя к смерти, бой с другими макаками станет равным.
Несколько секунд Носферату смотрел на тело вампира, распростёртое на полу. А затем сказал, в грустной улыбке, обнажив свои клыки.
— Кроме того, если я близок, если я действительно был близок к нашей цели — ты станешь сильнее, моя кровь сделает тебя ещё сильнее, настолько, что ты будешь способен противостоять даже Носферату! Не меньше нескольких секунд будешь способен стоять в бою на равных, с одним из нас. Той капли моей крови, что ты всё же проглотил, вполне достаточно. Может быть, ты даже почуешь влияние Изначальной на свою глупую душу и бесполезную жизнь. Может быть, ты понимаешь, какой Великий дар получил от своего Создателя? — Штык не ответил и Носферату чуть-чуть надавил ему ногой на спину, после чего снова задал вопрос. — Ты вообще понимаешь меня глупое животное?
— Ууу… — Вроде бы с полным согласием отозвался король вампиров, глаза коего остекленели — он перестал видеть комнату, перед его глазами разворачивались чужие, кровавые и странные воспоминания. Они полностью поглотили его разум и сознание.
— А теперь, ты всё забудешь лысая обезьяна. Эта ночь, останется лишь в моей памяти.
Когтистые пальцы поднялись, вычерчивая в воздухе заковыристые символы. Комнату окрасило красным, и когда всё было кончено, а алый свет почти исчез, Носферату поднялся из кресла.
— Ты не восприимчив к любой магии, моё наимерзейшее и сильнейшее создание, но с этим ты не справишься — ты моё создание. Я властен над тобой и воля твоя, пуста в схватке этой…
— Хех. — Проговорил Шкет, щелчком выбросив бычок. — И чё? Почему помнишь то?
— Да я ебу? — Ответил Штык, закуривая ещё одну сигарету. — Походу реально сон, вот и помню, ну или я хуй знает, чё это вообще было.
— А это, типа слабости тех педрил?
— Носхуяторы которые?
Шкет кивнул согласно.
— Да я тоже подумал за такую тему, не дебил всё-таки, тоже чё-то понимаю. Да только нихера братан. Я чуть не усрался, когда ночью проснулся, всё пытался припомнить слабости этих хуеплётов — хрен, нет ничего. Только то, что мы с тобой узнали, когда по городу их щемили.
— Ну, значит, сон. — Шкет приобнял его за плечи. — Забей Лёха. Тебя ж сегодня в натуре завалить могут, вот и снится хуйня всякая.
— Ну, блять спасибо! Успокоил бля. — Проворчал Штык, мрачный взор на друга скосив.
— Да я не в том смысле. — Попытался объяснить Шкет, но Штык рукой махнул, мол, проехали.
— Э! Пидоры! — Закричал кто-то.
— Ну чё, Шкет, потопали, да? Ты на тачке или что, пехом двинем?
— Чё оглохли хуерыги? А ну стой чуханы!
Помолчали, переглянулись.
— Я не понял. Это что нам орут? — Удивился Штык. Глянул на угол дома. По асфальту снежному, четверо идут, мужчин статных, высоких, с лицами наглыми, да куртками модными.
— Ага. — Ответил Шкет, на косой взгляд друга добавил. — Доебались в подъезде, я им пиздюлей прописал. Я вообще думал они уже тут ждать будут, а вышли мы нет нихуя никого. Ну, подумал, всё, обоссались, уже не придут. А нет, вон, пришли. Нормальные бобики, как надо прям.
— Не понял. Саня, чё за нахер?
— Чё ты не понял? Размяться я организовал. Вон, четыре фраера тебе, разогрейся перед реальным махачем. — Шкет кивком показал на быстро идущих граждан, кровожадно потиравших кулаки.
— Мне больше типа делать нехуй! Я же их с полпинка, а там гаврики реальные. Нахрен оно мне?
— Ну не знаю, — расстроился Шкет. — А может, пожрать хочешь? Вон, который слева, толстенький такой. Ты глянь — там литра четыре полюбэ. Свежатинка, не из пакета. Не хочешь?
— Так нельзя, мы ж это, ну, кодекс, вся хуйня.
— О бля! Королевскость в башку стрельнула? — Удивился Шкет. — То кодекс мы на хую вертим, то нельзя? Чё ты в натуре гонишь братан?
— Да не охота мне просто. — Признался Штык. — И жрать не охота и пиздить никого не охота.
Он носом шмыгнул и добавил.
