— Не угодно ли вам снять верхнюю одежду? Если Ваше ве…
Но король не дал ей закончить и прикрыл её рот рукой. Обняв её за плечи, он поцеловал её в шею и прошептал ей на ухо:
— Ми… ми… милая Сюзи! Ты забыла, что я инкогнито… Зови меня просто Кри-Кри… Ведь я твой маленький Кри-Кри!
— Хорошо, милый друг, — ответила Сюзи. — Но представьте же мне господина… господина?
— В самом деле! — воскликнул король. — Я забыл элементарные правила протокола! А всё — из-за четырнадцатой порции виски с содовой… Пожалуй, она была лишней… хотя чертовски хорошо прошла! Кстати, не добавить ли нам ещё? У Сюзи должно быть отличное виски… хотя сама она пьёт только смородиновый сок…
Сюзи, видя, что разговор уходит в сторону, напомнила:
— Так представьте же мне вашего друга…
Фридрих-Христиан несколько секунд пристально смотрел на своего спутника, потом разразился смехом:
— В самом деле… как же тебя зовут?
Уж конечно, Фандор не стал бы задавать такой вопрос своему собутыльнику: с первых же минут он опознал в нём Его величество Фридриха-Христиана II, короля Гессе-Веймара, приехавшего, по своему обыкновению, поразвлечься в Париж. Именно поэтому, движимый профессиональным любопытством, журналист и пустился в несвойственный ему ночной загул. Однако он тоже предпочитал сохранять инкогнито. Услышав вопрос короля, он расхохотался и ответил:
— Sum fides Achades!>[3]
— Как-как? — удивился король.
— Именно так! — невозмутимо подтвердил Фандор.
«Господи, — подумала Сюзи, — ну и надрались оба!». И поскольку гости обменивались между собой понимающими взглядами, ей вдруг показалось, что они смеются над ней и заходят в своих шутках слишком далеко. Поэтому она заявила сухим тоном:
— Знаете ли, я не люблю, когда со мной говорят по-английски…
Король поспешно подошёл к своей возлюбленной и нежно обнял её за талию:
— Не сердись, моя маленькая Сюзи, сердечко моё! Мы немного пошутили… И потом, это был совсем не английский язык, а латынь… хотя и вульгарная латынь… называемая также «кухонной», не в обиду вам будь сказано…
Оглушённая этим потоком слов, молодая женщина не знала, смеяться ей или сердиться.
— Но ведь Ахад — это не настоящее имя… — заметила она.
Король сделал неопределённый жест и едва удержался на ногах.
— Объясни ей, Ахад, — сказал он Фандору.
— С вашего разрешения, мадам, — начал журналист, — Ахад — это античный персонаж, верный спутник знаменитого Энея, великого туриста и путешественника древности… И вот, много столетий спустя, я снова в той же роли…
Сюзи д'Орсель слушала его, открыв рот, но королю всё это явно надоело.
— К столу! К столу! — закричал он, стуча по столу бутылкой шампанского. — Поторопись, Сюзи, нужен ещё один прибор!
Он налил себе бокал мадеры, жадно выпил и накинулся на закуски, не дожидаясь сотрапезников. А между Фандором и Сюзи завязался поединок вежливости.
— Прошу вас, мадам, — говорил журналист, — не надо нарушать гармонию вашего чудесного стола! Мне совершенно ничего не нужно, и к тому же я собираюсь уйти через несколько минут.
— Ни в коем случае! — закричал король. — Ты останешься до конца!
Фандор продолжал, обращаясь к Сюзи:
Чуть-чуть шампанского — вот всё, что мне надо…
Молодая женщина не возражала. Скромное и вежливое поведение гостя смягчило её. Она уселась на диван рядом с королём и своими тонкими пальчиками начала чистить раков. Фандор сел на стул по другую сторону стола и с разрешения хозяйки закурил сигарету восточного табака.
Внезапно Сюзи поднялась.
— Ты куда? — удивился король.
— Сейчас вернусь, — ответила молодая женщина. — Что-то холодом по ногам потянуло: наверное, где-то открылось окно, или я забыла закрыть входную дверь…
Фридрих-Христиан, он же Кри-Кри, бросил ей вслед с игривым видом:
— Лучше бы ты попросила нас согреть твои ножки!
И добавил, наклонившись к Фандору:
— Знал бы ты, как она сложена!.. Просто чудо!
Фандор сказал, что верит ему на слово.
Сюзи вернулась довольная.
— Так я и знала, — сказала она, — входная дверь осталась открытой…
И с внезапным беспокойством добавила:
— Надеюсь, никто посторонний не проник в квартиру!
Король благодушно расхохотался:
— А если и так, — пусть идёт сюда, гостем будет! Чем больше сумасшедших в бедламе, тем веселее.
