— Ах, — вздохнул хозяин комнаты, глядя на свою тарелку. Он взял салфетку и закрепил ее на вороте своей бледно-голубой рубашки, прикрывая белый пиджак на груди. — Сегодня у нас филе свежей красной рыбы, немного зелени и… все тот же отварной картофель, что и обычно. Но Рэндольф приготовил его с добавлением специй из моего личного буфета, так что все должно быть по высшему разряду, верно?
Мэтью слушал его с мрачным видом. Его мысли занимали невысказанные упреки в том, что это существо оставило несчастную команду «Тритона» умирать. Однако он подумал, что сейчас эти замечания могут лишь ухудшить его собственное положение, а на деле не будут стоить и ломаного гроша.
— Верно, — согласился он.
— Ну же, ешьте.
Мэтью сделал еще один глоток крепкого вина и принялся за очень вкусную, деликатно приправленную рыбу.
— Ваша борода вас не беспокоит? — спросил ДеКей, отправив в рот миниатюрный кусочек своей маленькой вилкой.
— Нет. Не очень.
— Фалькенберг неплохо справляется с ролью брадобрея. Я могу попросить его побрить вас, если хотите.
— Похоже, с Кардиналом Блэком он не слишком хорошо поработал, — заметил Мэтью.
— Хм. Да. Но… скажем так, Блэк не доверяет бритвам.
— Хотите сказать, не доверяет, когда она в чьих угодно руках, кроме его собственных?
— Не думаю, что в этом вопросе он доверяет даже самому себе. Видите ли, бритье на борту парусного судна с его качкой… не для слабых духом.
— Я уверен, — сказал Мэтью, проглотив очередной кусок, — что дело явно не в страхе увидеть кровь. Блэк ведь наслаждается ее видом, разве нет?
— Черное есть черное, золотое есть золотое, а Мэтью есть Мэтью, — ответил ДеКей после очередной мучительной попытки улыбнуться. — Я пригласил вас не для того, чтобы обсуждать Блэка.
— Для чего же тогда? — Мэтью сделал еще одно быстрое наблюдение: на внутренней стороне правой руки ДеКея отсутствовала часть ладони, как будто ее отрезали хирургическим путем. По краям повреждения виднелись шрамы от швов.
— Смотрите на мою руку? — ДеКей поднял ее, чтобы Мэтью мог лучше разглядеть маленькую вилку. — Как вы можете видеть, у меня отсутствует ее часть. Подобное происходит, когда едкую жидкость выливают в лицо, и человек хватается за него рукой в попытке унять ослепляющую боль. В тот момент у меня хватило ума не калечить еще и левую руку, когда я услышал, как моя правая шипит, подобно мясу на сковороде. — В конце этой тирады его рот под маской издал неприятный звук всасываемой слюны. — Насмотрелись?
— Я не хотел оскорбить вас, — сказал Мэтью.
ДеКей опустил руку и поерзал на стуле. Он сделал еще один глоток вина, прежде чем снова заговорить.
— Что вы, никаких обид. Я понимаю, что моя внешность… уникальна.
Некоторое время в комнате царило тяжелое молчание. Затем ДеКей прочистил горло и спросил:
— Вы ведь из Нью-Йорка, не так ли?
— Да.
— Надеюсь в скором времени посетить колонии. Там открываются большие возможности.
— Хм, — только и сумел выдавить Мэтью, сосредотачиваясь на превосходном отварном картофеле с чесноком и специями.
— Возможности для бизнеса, — продолжил ДеКей. — Мне нравится табачная промышленность. Я вижу в этом огромное будущее.
Мэтью отложил вилку. Он должен был задать вопрос, мучивший его.
— Вы помните молодую девушку по имени Элизабет Маллой?
— А должен? — Он задал свой вопрос, ни на мгновение не поколебавшись. Даже не перестал есть.
— Одно время она работала на вас.
ДеКей продолжал отправлять в рот миниатюрные кусочки еды.
— В качестве кого?
— Полагаю, вы назвали бы ее своей собственностью. Ей было шестнадцать лет.
— О, тогда я бы не называл ее молодой девушкой. Можно сказать, она была старовата, — ответил ДеКей, — по крайней мере, для моего бизнеса. Таких как она было — и есть — слишком много. Что она для вас значит?
— Она навсегда в моей памяти, — сказал Мэтью.
— Память, — протянул ДеКей, сделав еще одну страдальческую попытку улыбнуться. — Король теней.
— Простите?
— Память — король теней, — повторил ДеКей. — Вы работаете решателем проблем в агентстве «Герральд», вы должны это знать. Два, три, даже десяток человек могут быть свидетелями одного и того же события, но иметь совершенно разные воспоминания о нем, бросая тем самым тень на абсолютную истину. — Он замолчал. Под маской снова послышался чавкающий звук всасываемой слюны, вызванный, по мнению Мэтью, аппетитным блюдом, мучившим искаженный рот. — Вы согласны со мной?
