Его недостаток был из разряда обычных, одним из тех, что широко распространены как в армии, так и в гражданской жизни. Для некоторых это женщины, для других гордыня или пристрастие к азартным играм.
Недостатком Ланетта была его любовь к спорту, а точнее, к игре в ролл. Вне игрового поля он являл собой образец выдержки, но в седле, с деревянным молотком в руке, он был готов на все, чтобы выиграть матч — включая убийство соперника, если бы под рукой оказалось оружие, а судья в тот момент посмотрел в другую сторону.
Был назначен матч между двумя эскадронами полка, и я преисполнился решимости добыть победу к вящей славе своего эскадрона Пантеры. Как обычно, я играл в центре нападения, на острие атаки, и поначалу наши дела продвигались очень неплохо. В первой четверти я забил два гола под радостные возгласы двадцати улан из моей колонны. Игра перекатывалась с одного конца поля на другой, чаша весов клонилась то в одну, то в другую сторону.
Наконец, в последней четверти мне удалось забить еще два гола, и счет сравнялся — 9:9. Мы заняли оборонительную позицию. Я пытался блокировать одновременно двух защитников противника, совершая быстрые рывки поперек травянистой площадки.
Капитан Ланетт вырвался к нашим воротам. Он получил точный пас и катил деревянный шар перед собой, собираясь нанести решающий удар. Я устремился наперерез на полном галопе, хотя и видел, что не успеваю. Однако вопреки ожиданиям, мой маневр оказался успешным: я подрезал его слева, откинулся вбок и ударил наискось, послав шар к противоположным воротцам. Капитан гневно вскрикнул; я не обратил на это внимания. Резко осадив коня, я развернулся и поскакал вдогонку за шаром. За моей спиной гремели копыта, но я уже чувствовал на губах пряный привкус победы. Казалось, для удара остается целая вечность; маленькие воротца как будто вдруг распахнулись навстречу мне и увеличились в размерах, став похожими на ловушку для слонов. Резкий удар молота — и шар полетел точно в центр сетки. Радостный рев возвестил о нашей победе, но сзади раздался другой окрик, в котором слышалась ярость.
Я дернул поводья и развернулся. Адъютант шагом подъехал ко мне, хватаясь одной рукой за колено.
— Сукин сын! — выкрикнул он. — Ты ударил меня исподтишка в начале игры, а теперь еще раз! За это я получу твою задницу!
Он повернулся в седле и крикнул, обращаясь к судьям:
— Этот человек дважды ударил меня, и я требую справедливого наказания!
Зрители кричали: некоторые праздновали победу, некоторые недоумевали, какая муха укусила поссорившихся офицеров. Но два уланских майора, избранные судьями матча, хранили молчание. Они медленно подъехали к нам в сопровождении других игроков.
— Сэр, — сказал один из них. — Я ничего не видел.
— И я тоже, капитан, — добавил другой.
— Значит, вы ослепли! Я утверждаю, что этот человек нарушил правила. Вы обвиняете меня во лжи?
— Легат? — один из судей вопросительно взглянул на меня.
Вероятно, мне следовало сформулировать свой ответ повежливее, но я знал , что не прикасался к Ланетту: в обоих случаях мой удар был выполнен чисто, и, разумеется, задев игрока, я бы почувствовал отдачу в рукояти молота.
— Ни черта подобного не было! — заявил я, покраснев от гнева. — Капитан ошибся. Должно быть, он ударился случайно, когда поворачивался вслед за мной.
— Нет, легат, — голос капитана Ланетта был холоден, как лед. — Вы хотите сказать, что я лгу?
Я начал было говорить, что я думаю по этому поводу, но вовремя сдержался.
— Никак нет, сэр, — ответил я, сделав ударение на последнем слове. — Я знаю, что делал я сам, и полагаю, все присутствующие на этом поле тоже знают это.
Адъютант уставился на меня, и я готов поклясться, что крики болельщиков внезапно смолкли. Он ничего не сказал, но развернул свою лошадь и поскакал к конюшням.
Разумеется, эскадрон Пантеры был объявлен победителем, но последние несколько секунд испортили вкус этой победы. Люди из моей колонны поздравляли меня, однако даже их похвалы звучали приглушенно и сдержанно. Любому солдату из 17-го Уланского полка понадобилось немного времени, чтобы разобраться в случившемся: полковой адъютант, уважаемый и известный своей честностью человек, обвинил молодого легата, зеленого новичка из провинции, в грязной игре, а проклятый мальчишка имел наглость отрицать это.
