Пронизывающий холод, казалось, навсегда поселился в поврежденном бедре и ноге Кэтти-бри, и она не замечала никаких признаков улучшения своего состояния. Она могла передвигаться при помощи костыля, но даже с этой опорой боль при каждом шаге заставляла ее морщиться. И все же она не хотела садиться в кресло на колесах, какое дворфы изготовили для искалеченного Банака Браунавила, и тем более не желала слышать об изобретении Нанфудла — комфортабельном паланкине с четырьмя добровольными носильщиками-дворфами. Несмотря на все свое упрямство, она была вынуждена признать, что раненая нога, по крайней мере пока, не слишком хорошо поддерживает ее тело, и Кэтти-бри продолжала пользоваться костылем.
В последние несколько дней она постоянно бродила по восточным окраинам Мифрил Халла, по залам, примыкавшим к ущелью Гарумна, и расспрашивала всех об орках, окопавшихся снаружи, в Долине Хранителя, и о Дзирте, которого не так давно заметили с восточного наблюдательного пункта, когда дроу вместе с Инновиндиль из Лунного Леса на пегасе пролетал над рекой Сарбрин.
Дзирт покинул Мифрил Халл с благословения Кэтти-бри всего несколько десятков дней назад, но длинными зимними ночами она уже сильно тосковала по дроу. Она удивилась, узнав, что Дзирт, не возвращаясь в Мифрил Халл после путешествия на запад, отправился дальше, но доверяла своему другу. Если Дзирт решил посетить Лунный Лес, значит, на то имелась веская причина.
— Уже сотня моих парней просила позволить им носить тебя! — ворчливо заметил ей Бренор однажды днем, когда боль в ноге донимала Кэтти-бри особенно сильно. Она вернулась в западное крыло, в личные покои Бренора, но уже успела предупредить отца, что снова отправится через ущелье на восток. — Возьми гномье кресло, упрямая девчонка!
— У меня есть свои ноги, — настаивала Кэтти-бри.
— Если мои глаза меня не обманывают, твоим ногам не становится легче. — Король взглянул в сторону очага, где Вульфгар, расположившийся в удобном кресле, уставился на оранжевые языки пламени. — Что ты скажешь, мой мальчик?
Вульфгар рассеянно посмотрел на Бренора, явно не имея ни малейшего представления о разговоре между Кэтти-бри и дворфом.
— Ты собираешься на поиски своей малышки? — спросил его Бренор. — Как только растает снег?
— Раньше, чем растает снег, — поправил его Вульфгар. — Раньше, чем разольется река.
— Примерно через месяц, — прикинул Бренор, и Вульфгар кивнул.
— До начала тарсака, — сказал он, назвав четвертый месяц года.
Кэтти-бри закусила губу: она понимала, что Бренор затеял этот разговор с Вульфгаром ради ее пользы.
— Тебе нельзя идти с ним с такой ногой, девочка, — постановил Бренор. — Ты и здесь-то постоянно хромаешь и не даешь своей болячке ни единого шанса зажить. А теперь забирай гномье кресло, и пусть мои мальчики тебя носят, и тогда, может быть — только может быть, — тебе удастся отправиться с Вульфгаром на поиски Кэлси.
Кэтти-бри перевела взгляд на лицо Вульфгара, но в глазах варвара увидела только отражение оранжевых языков пламени. Ей показалось, что он отгородился от всех них, слишком захваченный болью собственных утрат. Его плечи поникли под грузом вины и горя, ведь Вульфгар потерял свою жену, Делли Керти, чье тело до сих пор, как они предполагали, лежало под толстым слоем снега в северных полях.
Кэтти-бри не меньше терзалась по поводу этой утраты, поскольку именно ее меч, злобный и хитрый ХазидХи, овладел разумом Делли Керти и заставил женщину броситься прочь из безопасного Мифрил Халла. К счастью — они все верили в это, — Делли не взяла с собой ее с Вульфгаром приемную дочь Кэлси, а отдала ее женщине-беженке из северных областей, которая переправилась через Сарбрин на одном из последних паромов еще до резкого похолодания. Кэлси могла быть в волшебном городе Серебристая Луна, или в Сандабаре, или в одном из других поселений, но они были почти уверены, что девочка не пострадала и ей ничто не угрожает.
А Вульфгар твердо намеревался ее разыскать — это было единственное заявление, услышанное Кэтти-бри от варвара за последние дни. Он решил обязательно найти Кэлси, и Кэтти-бри чувствовала себя обязанной помочь другу в его поисках. После того как из-за ее слабости они были вынуждены отступить перед надвигающейся бурей, девушка еще более решительно настроилась на участие в путешествии.
