И в тот же самый момент Эллери твердо решила, что вот он — тот, кому она готова отдать свое сердце.
Очаровать его не составило большого труда. Стоило лишь раз послать ослепительную улыбку сквозь толпу — а позже смущенно зардеться от осторожного изучающего взгляда — и в многочисленной свите поклонников принцессы стало больше на одного. Ей и прежде приносило удовольствие наблюдать за производимым на других людей впечатлением, но ни один из юношей не вызывал таких сильных чувств.
Конечно, Эллери понимала, что отец никогда не одобрит ее выбора — поэтому весь план строился на том, чтобы просто не оставить ему иного варианта, кроме как смириться. Но для этого девушке нужно было незаметно покинуть дворец и успеть соединиться с возлюбленным, прежде чем отец обнаружит ее отсутствие.
Идея была откровенно рискованная, и воплотить задуманное в жизнь без чьей-либо помощи было невозможно. Поэтому Эллери поделилась планами с единственным человеком во всем дворце, которому по-настоящему доверяла. Старая Ниньи была рядом с ней, сколько девушка себя помнила, и именно ей доверялись все самые страшные тайны и проступки. Неудивительно, что, выслушав признание воспитанницы, мудрая женщина не стала в ужасе охать и причитать или пытаться переубедить упрямицу. Единственным поставленным условием было непременное наличие сопровождения — в лице самой няньки и ее внука. И хотя для вида девушка некоторое время сопротивлялась, в глубине души она была только рада этой новости.
Счастливый Майин, казалось, тоже был окрылен открывшимися перед влюбленными возможностями. Покидая дворец, он успел шепнуть ей о месте и времени их следующей встречи, встречи, которая должна была изменить все. А Норк, в свою очередь, сумел отыскать человека, который обещался доставить их за пару дней до крупного пограничного города, откуда было рукой подать до места, где будет ждать ее Он…
Замечтавшись, Эллери сама не заметила, как погрузилась в легкий и светлый сон, наполненный радужными образами грядущей встречи.
На землю мягко легли сумерки, когда карета начала сбавлять ход, а вскоре и вовсе остановилась. Все еще пребывая во власти прекрасных сновидений, девушка ступила на твердую землю, потянулась, с наслаждением разминая затекшее тело. Старая нянька последовала ее примеру, не забывая зорко следить за тем, чтобы широкий капюшон ни на мгновение не покинул рыжеволосую голову ее воспитанницы.
Путешествовать в темное время суток было опасно, поэтому даже несмотря на спешку Харгин всегда останавливался на ночь. Конечно, ночевка в карете — это вовсе не то, к чему была привычна королевская дочь, но тяготы, подстерегающие их в пути, лишь сильнее подстегивали желание девушки с честью выдержать все препятствия.
Как бы не пытался Норк смолчать, Харгин сразу же смекнул, что таинственная девушка, скрывающая лицо за капюшоном и не заговаривающая ни с кем, кроме своих слуг, — особа знатная. Потому он сразу честно предупредил, что условий для комфортного путешествия, соответствующего статусу богатой леди, создать не сможет, скорость — главное его преимущество. Но единственное, что и тогда, и сейчас волновало принцессу — время. Поэтому она легко согласилась претерпеть все неудобства в пути, лишь бы скорее достигнуть своей цели.
Девушку не покидало подспудное ощущение, словно все, что происходило сейчас, было проверкой ее чувств на прочность — и Эллери сгорала от нетерпения доказать всему миру — и в первую очередь, конечно же, недоверчивой Ниньи, что она уже достаточно взрослая, чтобы полюбить всерьез.
Все эти мысли неторопливо текли в голове девушки, пока она пересекала небольшую полянку, на которой вовсю разворачивались нехитрые приготовления. Уже весело трещал разведенный костер, в большом котле над ним закипал ужин, люди потихоньку стягивались поближе к огню, предвкушая вечернюю трапезу.
Предусмотрительный Норк уже подготовил место — в стороне от всех остальных, чтобы никто случайно не услышал их разговора или не вздумал заговорить с принцессой.
Ниньи отошла к костру, где одна из женщин уже разливала из котла аппетитно пахнущую похлебку, от которой шел густой пар.
