— Это не любовь! — яростно вскинула голову девушка. На глазах сверкали непролитые слезы, но голос звучал жестко и твердо: — Это дурацкое суждение, в которое что Ниньи, что, оказалось, и ты так свято верите! А я не верю, я отрицаю его!
— Все люди любят по-разному. И от того, что ты в него не веришь, оно никуда не исчезнет, — он равнодушно пожал плечами. — Это просто еще одна сторона любви.
— Хорошо, пусть будет по-твоему! Но тогда это какая-то неправильная сторона любви.
— А что же, по-твоему, любовь? — закипая, прищурился он, наконец-то переставая походить на глыбу бесчувственного камня.
Этот разговор, столь небрежно начатый, разгорался темным пламенем, откликаясь в душе каждого ворохом воспоминаний.
— Любовь — это не когда отходишь в сторону, едва на пути чувств возникли препятствия, — с жаром начала девушка. — А когда идешь наперекор своему происхождению, религии, ожиданиям близких. Если бы он любил так, как должен, он никогда меня бы не предал. Не отступился, не отпустил. Он должен был пойти против всех, против правил, законов, угроз и запретов ради того, чтобы быть вместе. Перейти землю и переплыть море, пойти на все, что угодно, ради этого чувства. Вот что я понимаю под любовью, — закончила она.
— Как, оказывается, сложно быть твоим возлюбленным, — в синих глазах мелькнула слабая усмешка, но полные губы изогнулись с едва уловимой печалью.
— Ты считаешь, что я хочу невозможного? — дрогнувшим голосом задала вопрос принцесса. — Неужели то, чего я хочу, так невероятно и сложно? Неужели только для меня одной это представляется очевидным и единственно верным?
— Нет, ты неодинока в этом желании, — медленно проговорил он. — Я знал девушку, которой были по душе твои убеждения.
— И что сталось с ней? — нетерпеливо произнесла Эллери. — Она сумела найти своего избранника? Того, кто бы разделил ее взгляды?
— Нет, — кратко ответил мужчина, хмуря брови. — Ее возлюбленный придерживался другой точки зрения.
— Ты ведь сейчас говоришь о себе? — прозрение настигло ее внезапно. — И о своей любимой?
— Не называй ее так, — резко оборвал собеседник. — В моем сердце больше нет того огня. Теперь она всего лишь часть прошлого.
— А что до нее? — тихо прошептала девушка, но мужчина ее все же услышал. — Если она по-прежнему любит, страдает и помнит?
— Я знаю, что она сейчас счастлива в браке. Счастлива и любима.
Повисла тишина. Бродяга бездумно смотрел на горизонт, а Эллери продолжала размышлять. Был ли поступок мужчины оправдан? Простила ли та девушка его, действительно ли сумела позабыть свои чувства и полюбить того, кто стал ей супругом? Могла бы она сама, Эллери, в подобной ситуации примириться с решением любимого человека, простить и принять его уход? Или, может, Бродяга просто ушел, не сказав ни слова своей возлюбленной, и она до сих пор томится в неведении, что же произошло с ее избранником, жив ли он…
Мысли девушки плавно перетекли в иное направление. Не случится ли так, что ее собственная судьба в действительности послужит повторением судьбы несчастной девушки? Что, если ей так и не суждено будет узнать разгадку исчезновения Майина?
Принять решение оказалось на удивление легко, а вот озвучить его — куда сложнее.
На то, чтобы набраться решимости, Эллери понадобилось почти два дня. Наконец, на исходе второго дня она улучила подходящий, по ее мнению, момент и подошла к Бродяге.
— Мне нужно встретиться с Майином, — безо всяких предисловий произнесла девушка, опуская глаза. Встречаться взглядом с наемником она боялась.
Повисшее молчание было тяжелее сотни ругательств.
— И где теперь ты намерена его искать? — обманчивое спокойствие голоса не смогло ее провести.
— Я надеялась, что дядя поможет мне в поисках, но… — она проглотила продолжение фразы, вместо этого как можно твердо произнеся: — мне нужно попасть в столицу Намении. Уверена, Майин будет там.
— Все так просто? — в голосе собеседника откровенно звучала насмешка, но принцесса ее проигнорировала, продолжив:
— Мне нужно в Намению. Туда всего несколько дней пути, если сократить расстояние и проехать через Арку Веши, — она начала суетливо объяснять дорогу, как вдруг лицо наемника внезапно окаменело, губы сжались.
