Все, что было им сейчас доступно, — строго ограниченные по времени ежедневные встречи в неизменном присутствии сразу нескольких придворных дам, которые своим щебетом и непрерывной болтовней почти не оставляли возлюбленным даже шанса затронуть по-настоящему волновавшие их темы.
В один прекрасный день терпению Сапфо пришел конец.
Придворные собирались выехать на масштабный пикник, на котором ожидалось присутствие и королевского гостя. Эллери одновременно и ждала этого события, и заранее сокрушалась о нём, понимая, что едва ли им с синеглазым королем удастся перекинуться хотя бы парой слов.
Ярко светило солнце, щебетали птицы, карета быстро двигалась по утрамбованной ровной дороге, и даже щебетание молоденькой служанки под ухом не вызывало раздражения. Обычно сопровождавшие ее дамы сегодня оказались не у дел — одной пришлось срочно уехать в отцовское поместье из-за кончины кого-то из родственников, другая захворала в самый разгар жары, третья и четвертая не поделили поклонника и потому теперь намеренно избегали друг друга. Эллери с облегчением восприняла новость об их отсутствии и чувствовала себя весьма комфортно в сопровождении всего лишь одной служанки.
На одной из развилок карета вместо того, чтобы ехать прямо, внезапно свернула куда-то влево. Принцесса не сразу это осознала, и только когда количество ям и кочек перевалило за разумное число, забеспокоилась. Тревоги добавил и тот факт, что, выглянув из окошка, девушка не обнаружила за их экипажем никакого привычного сопровождения, и даже служанка испуганно притихла, наблюдая за госпожой круглыми глазами.
Разгадка оказалась весьма проста — и приятна. Ибо на месте назначения, когда карета остановилась и набравшаяся мрачной решимости принцесса вышла наружу, их ожидал еще один экипаж, возле которого стоял довольно улыбавшийся Сапфо. Облачен он был необычно: неприметного цвета рубашка, заправленная за пояс брюк, перехваченных широкой полосой кожаного ремня. Сейчас он был не королем, а простым наемником, воином, в которого когда-то влюбилась принцесса. За его спиной в отдалении виднелся расстеленный широкий плед с расставленными на нем приборами и блюдами.
Эллери перевела растерянный взгляд с мужчины на кучера — сидевший на козлах Норк залихватски перекинул поводья из одной руки в другую, подмигивая опешившей принцессе.
— Это похищение? — постепенно приходя в себя, лукаво начала девушка, глядя в смеющиеся глаза возлюбленного, подходящего ближе.
— Если Её Высочеству будет так угодно, — покладисто согласился тот, протягивая руку принцессе. Она торжественно вложила свою ладонь и не удержалась от счастливой улыбки, когда мужчина неожиданно потянул ее на себя, и через секунду она уже млела в родных объятиях.
— Я так скучал по тебе, Рыжик, — тихо пробормотал Сапфо, зарывшись лицом в медную копну волос, переливавшуюся на солнце огненными бликами. Эллери вспыхнула от такого личного обращения. Одно дело — читать его на бумаге, и совсем другое — слышать вживую! Пьянящий восторг кружил голову и с кровью разносился по венам.
В голосе короля на миг прозвучала такая тоска, что девушка поняла: он говорил сейчас о тех долгих месяцах, когда они были порознь. Отстранившись, но все еще находясь так близко к нему — такому желанному, такому родному! — она подняла голову и тихо пожаловалась, позволив своим старым переживаниям обрести форму в словах:
— Я так боялась, что больше тебя не увижу! Так ждала писем, а их все не было и не было, и я почти потеряла надежду.
Он покачал головой, словно разгоняя все её страхи, теперь кажущиеся такими нелепыми и смешными:
— Я ведь обещал тебе, что приду за тобой, как только справлюсь с болезнью.
В этот момент экипаж, управляемый Норком и сидящим рядом с ним незнакомым кучером — очевидно, тем самым, кто привез сюда Сапфо, — медленно тронулся с места, привлекая внимание принцессы. В окошке кареты на Эллери совершенно перепуганным взглядом смотрела служанка, которую, похоже, пока две королевские особы смаковали сладостные минуты приветствия, Норк сумел как-то убедить оставить их наедине. Королевская дочь мельком подумала, что по возвращении во дворец нужно будет успокоить бедняжку, а то и наградить — конечно же, тайком от отца.
