— Ты кричал? Но я ничего не слышала. Не слышала никаких голосов, кроме одного, — призналась она ему, заново переживая невообразимую смесь радости и потрясения, затем сменившуюся ужасом, пригвоздившим её к земле. — Голоса моей мамы.
— Но ведь она…
— Мертва, — Эллери молниеносно перебила его, решив, что если сама проговорит это слово, оно причинит меньше боли. Несмотря на прошедшие годы, смерть матери по-прежнему оставалась той темой, которую принцесса предпочитала избегать. — Я знаю, как это звучит со стороны, но я действительно её слышала!
— Эллери, — мужчина постарался придать голосу убедительности, но в его глазах все равно читалась настороженность. — Я был рядом и не слышал ничего похожего на женский голос. Это существо молчало! Да оно и не смогло бы говорить! Ты же сама его видела!
— Значит, — сокрушенно прошептала принцесса. — Голос звучал только в моей голове. — Эллери вздрогнула и нарочито бодрым голосом отозвалась, отгоняя воспоминания: — В любом случае это существо — кем бы оно ни было — мертво и беспокоиться больше не о чем.
— Боюсь, все не так просто, Эллери, — Бродяга был непривычно хмур. — И если мои подозрения окажутся правдой, то продолжение не заставит себя долго ждать.
— Что ты имеешь в виду? — предчувствуя непростой разговор, принцесса с трудом приняла сидячее положение. От мысли, что встреча с тем чудовищем была не последней, девушку начала бить крупная дрожь. Что случилось бы, не приди ей на помощь Сапфо и Бран?
— У меня есть догадка, откуда пришло это существо, — начал собеседник, устремляя на неё тяжелый взгляд. — Но сперва я должен задать тебе один вопрос.
Эллери сглотнула, решив, что упрямый король решил воспользоваться её беспомощностью и желает вновь поднять болезненную тему их расставания.
Но Сапфо в очередной раз удалось удивить.
— Во время путешествия через Седую Долину, — он медленно подбирал слова. — Когда тебя понесла лошадь и сбросила прямо в топь… Меня интересует кое-что из того, что произошло потом.
— До или после того, как ты угрозой заставил меня раздеться? — хладнокровно уточнила девушка, стараясь скрыть смущение.
Кажется, её спутнику это чувство тоже было не чуждо. В замешательстве он на мгновение опустил глаза, но когда вновь поднял на девушку взгляд, в нем не было ничего, кроме мрачной сосредоточенности.
— Ты точно ничего не забирала и не оставляла там?
Эллери нахмурилась, вспоминая. Всю одежду, вымазанную в болотной грязи, они сожгли прямо там же в долине, ничего с собой не забрав.
— Медальон! — вспышка озарения пронзила девушку, оставив пугающее предчувствие, что её признание отчего-то сильно не обрадует Сапфо. — Точно! Я так и не смогла его отыскать, но точно помню, что он был на мне в то ужасное утро!
Король нервным движением взъерошил волосы.
— Ну вот мы и нашли твою потерю, — невесело произнес он. — И сегодняшняя встреча обрела свое объяснение.
— Но какая может быть связь между этим чудовищем и украшением моей мамы?
— Твоей матери? — переспросил воин с непонятной паузой.
— Да, — недоумевающе подтвердила принцесса. — Этот медальон до моего рождения принадлежал ей, а после перешел по наследству мне, просто к имевшейся там пряди волос мамы добавили мою.
Сапфо пораженно застыл, и даже ничего не понимающая Эллери поняла, что дело совсем плохо.
— Ты хочешь сказать, что в том медальоне находились ваши волосы? Твои и твоей матери?
— Да, все так, — с возрастающей опаской согласилась девушка. — Сапфо, скажи, но почему это так важно?
Не выдержав, мужчина стремительно поднялся из кресла и прошел к окну, становясь к принцессе спиной. Она понимала, что его распирает от глухой ярости и раздражения, но не могла понять причину появления сейчас этих чувств.
— Из всего многообразия существующих в мире предметов ты выбрала наименее подходящий для того, чтобы потерять в том проклятом месте.
Мужчина повернулся лицом к замершей на кровати принцессе и заговорил. Его голос звучал глухо и невыразительно, чувствовалось, что король уже взял себя в руки.
— Есть старая-престарая легенда, появившаяся задолго до твоего или моего рождения — да что там, даже до рождения наших с тобой предков. И повествует она о страшном месте, которое когда-то было утопавшей в зелени долине. Я слышал этот рассказ только единожды в далеком детстве от старика, и что-то было в нем такого, что запомнилось на долгие годы. Долина была прекрасна и нетронута, пока не сошлись однажды на ней в смертельной схватке две армии. И бились они ночь, и день, и снова ночь, и проливались реки крови на зеленую траву, орошая землю. А на третий день не осталось ни единого воина — ни с одной, ни с другой стороны — способных продолжать сражение. Только горы бездыханных тел, стонущие раненые да стервятники, кружившие над трупами. А в следующую ночь появился странный туман. Он наполз откуда-то с горизонта и накрыл захлебнувшуюся кровью землю и умиравших на ней людей. И не стало больше растений, опустела когда-то пышная зеленая равнина, ушли оттуда животные, высохла река. Лишь остался приходящий каждую луну туман. По преданию, в нем восставали призраки убитых воинств и продолжали они свой смертельный бой, не имеющий и ныне конца. Лишенные плоти, они состояли лишь из клочков тумана, и вместо крови всякий раз после них оставалась вода — поначалу небольшие мутные лужицы с застоявшейся водой, но разрастающиеся все больше с каждой новой луной.
