Поля продолжали существовать. Усадьба тоже. Ощущение покоя усиливалось.
Джери нахмурился:
— Может быть, нам все-таки удалось вырваться из царства Хаоса, и…
Но тут поля закружились в стремительном водовороте, словно взбаламученная палкой стоячая вода. Усадьба растаяла легкой пеной. Цветы превратились в гнойники на поверхности воды.
— Так легко поверить в то, во что хочется верить, — устало проговорил Джери. — Так просто…
— Надо выбираться отсюда, — сказал Корум.
— Выбираться? Корабль не слушается меня. Он вышел из-под контроля, как только мы вошли в Лимб.
— Значит, им управляет какая-то сила?
— Да. Хотя возможно и неосознанно, — голос Джери звенел от напряжения. Лицо побледнело. Даже кот испуганно прижимался к его плечу, словно ища защиты.
До самого горизонта простиралась зеленовато-серая кипящая масса, усеянная чем-то, напоминавшим клочья гниющих растений. У растений отрастали клешни и хвосты — и вот уже крабы и омары побежали по поверхности. Совсем как настоящие, лишь что-то неуловимое выдавало в них фантомов.
— Остров, — сказала Ралина.
Впереди над кипящей поверхностью поднимался темно-синий утес. На утесе стоял замок — огромный, ярко-алый. Поверхность его шла легкой рябью. Впечатление было такое, будто жидкости удалось принять форму твердого тела. От замка веяло знакомым, солоноватым запахом.
Джери отвернул в сторону, но каким-то непостижимым образом замок снова очутился перед ними. Джери снова повернул корабль. И снова замок оказался впереди. Еще и еще раз пытался Джери уйти от алого замка, но тот упорно маячил перед носом корабля.
— Он притягивает нас, — Джери снова попробовал сделать что-то с кристаллами.
— А что это такое? — спросила Ралина.
Джери потряс головой:
— Понятия не имею. Он отличается от всего, что мы здесь видели. Нас несет прямо на него! Боже, какая вонь! Я задыхаюсь!
Корабль притянуло к замку; он завис прямо над алыми башнями и наконец сел.
Корум перегнулся через поручни. Поверхность замка морщилась, словно жидкость. Она явно не была твердой, однако удерживала корабль. Корум вытащил меч, косясь на зияющий черный провал в стене рядом с башней: вход. Из него появилась какая-то фигура.
Необъятной толщины существо, почти вдвое шире обычного человека. Голова у него была в общем-то человеческая, но с торчащими кабаньими клыками. Существо передвигалось по волнующейся поверхности на толстеньких кривых ножках и было совершенно голым, если не считать плаща, на котором были вышиты какие-то замысловатые знаки. Оно ухмылялось.
— Давненько у меня не было гостей, — проговорило оно. — Вы мои?
— Вы хотите сказать — ваши гости? — переспросил Корум.
— Нет. Я имел в виду другое — это я сотворил вас или вы прилетели сами? Может, вас сотворили мои братцы-герцоги?
— Не понимаю… — начал было Корум, но Джери прервал его:
— Я знаю тебя. Ты — герцог Тир.
— Разумеется. Я — Тир. Ну и что из того? Похоже, вы вообще не фантомы, вы вообще не из этого царства. Я в восхищении! Добро пожаловать, смертные, в мой замок. Прошу, прошу, прошу! Как это все восхитительно! Прошу же!
— Ты — герцог Тир, а твой господин — Мабелод Безликий. Значит, я был прав. Это царство Мабелода.
— Как умно! Как проницательно! — кабанья пасть расплылась в омерзительной ухмылке, обнажив гнилые зубы. — Может быть, вы привезли мне послание?
— Мы тоже служим королю Мабелоду, — быстро проговорил Джери. — Мы сражаемся в царстве Аркина за возвращение Хаоса.
— О, превосходно! Только не говорите мне, что вы пришли просить помощи, смертные, ибо все мои силы уже отданы на борьбу в то царство, где Закон пытается удержать власть. Каждый герцог Ада посылает туда подкрепление. Возможно, еще придет время, когда мы сами сможем участвовать в битве с Законом, но пока еще рано. Пока мы только отдаем свою мощь, своих слуг — все, кроме самих себя, — ибо вам, вероятно, известно, что стряслось с Ксиомбарг, когда он… гм, скорее она попыталась проникнуть в царство Аркина. Такая неприятность!
— Но мы рассчитывали на помощь, — подхватил Корум, оценив хитрость Джери. — Закон очень мешает нам.
— Как вам известно, я только скромный герцог Хаоса. Сила моя никогда не была велика. Почти вся она — пусть смеются другие! — ушла на строительство этого прекрасного замка. О, как я обожаю его!
