В царстве обезьян царили траур и уныние. Пропал единственный наследник – любимый сын царя обезьян Ханумана, совсем еще маленький.
Весь почерневший от горя, Хануман не находил себе места. Подданные его сбились с ног, прочесывая джунгли.
Обезьяны-няньки тряслись мелкой дрожью, предчувствуя безжалостное наказание.
Возвращались из джунглей все новые и новые отряды обезьян, но в их донесениях не было ничего утешительного. Наследник как сквозь землю провалился.
Страшно было думать Хануману, что его сын стал пищей для каких-нибудь хищников. С надеждой встречал он каждый отряд и снова и снова отправлял обезьян на поиски. Прошло уже двое суток, как пропал его любимец. С каждой новой неудачей тускнел взор царя. Оставалось надеяться только на чудо.
Невозможно было примириться с мыслью, что малыш больше не заберется к царю на шею и не обнимет его своими маленькими ручонками.
Вот в таком плачевном состоянии находился Хануман, когда среди листвы мелькнул ярко-красный хвост попугая.
– Прохлаждаетесь! – в своей обычной манере заговорил Жако, подлетая поближе к Хануману. – А тем временем какой-то детеныш шимпанзе погибает!
– Попугай, не шути, не расстраивай меня еще больше! – печальным голосом заговорил Хануман.
– Какие шутки, какие шутки! Стифли там, между прочим, тоже погибнет, если вы не изволите поторопиться. Ведь это далеко. Я с трудом отыскал вас. Такой путь проделал, такой путь! – Жако ни при каких обстоятельствах не упускал возможности порисоваться. – Хорошо еще, что Симба остался там их охранять. Во всяком случае, можно быть полностью уверенным, что их никто не съест.
Однако малыш еле держится на ногах. И если не поспешить, то он еще больше ослабеет. Правда, я сбросил ему несколько плодов, но не уверен, будет ли он их есть.
– Ты правду говоришь, попугай? – встрепенулся Хануман.
– За кого вы меня принимаете? – обиженно пробормотал Жако. – Это так же верно, как то, что я сейчас здесь! Поторопитесь, обезьяны!
Охваченный безумной надеждой, Хануман в сопровождении многочисленных подданных бросился за попугаем. Жако показывал дорогу. Обезьяны спешили так, словно у них тоже появились крылья.
Даже Симба был шокирован толпой обезьян, появившихся словно из воздуха. Одни из них попрыгали внутрь норы, другие суетились наверху, срывая тонкие ветви лиан и опуская их концы в нору.
Всего лишь несколько минут потребовалось обезьянам, чтобы опутать со всех сторон лианами маленького Хана и вытащить его наверх. Таким же образом оказался наверху и Стифли.
Счастливый отец со слезами на глазах обнимал своего непутевого сына, ни на минуту не выпуская его из рук. Хануман сам покормил маленького Хана. И тот, уткнувшись к нему в грудь и успокоившись, задремал на руках у отца.
Вокруг ликовали обезьяны. Они бросались друг к другу, тихо вскрикивая от восторга, обнимались, одобрительно хлопая друг друга по плечам и спинам. Некоторые от избытка чувств били себя кулаками в грудь. Маленький Хан был их всеобщим любимцем, и они бурно выражали свою радость.
Как акробаты, обезьяны выделывали в воздухе сногсшибательные трюки, успевая лишь хвостами зацепиться за лианы и ветки деревьев. С каждой минутой веселая кутерьма приобретала все больший размах.
Хануман, все еще с маленьким Ханом на руках, подошел к друзьям и низко поклонился им.
– Я должен поблагодарить вас за спасение моего сына! Вы мне оказали неоценимую услугу. До конца своих дней я буду вашим должником. Вы вернули меня к жизни! Этот маленький проказник значит для меня все. Позвольте же мне хоть как-то отблагодарить вас.
– Да что вы! Не стоит благодарности, великий царь! – смутился Симба. – Мы только выполнили свой долг. Дети – это святое! Их никому нельзя давать в обиду!
– А кроме того, вы нам тоже помогли, вытащив из этой ужасной норы нашего Стифли – хитро добавил попугай. – Выходит, мы тоже перед вами в долгу за спасение нашего славного кабанчика, – захихикал он. – Смотрите! Он даже ни на грамм не успел похудеть!
![Добро пожаловать в музей мадам Злодье [книга-игра]](/uploads/books/images/c1/c153413d5cbc8653b55a7e0166a615a6fb3629f6.jpg)
