Из-за этого к горю от утраты добавилась необходимость разбираться с настоящим финансовым кошмаром. Это стало самым большим секретом из тех, что были у Лу от двойняшек. Она никогда не говорила, что им пришлось бы отказаться от полной удовольствий жизни, если бы родители не погибли. С ее точки зрения, одного человека, испытывающего вину за тот образ жизни, который вела семья, вполне достаточно.
Впрочем, у каждой медали две стороны. Если бы родители были живы и ничего бы не осталось от того материального благополучия, которое есть сейчас, Лу пришлось бы самой себя обеспечивать, работать, помогать братьям. Она бы строила карьеру спокойно и уверенно. Да, возможно, не разбогатела, как Уилл, но точно смогла бы обеспечить себе комфорт и безопасность и испытывала бы удовлетворение от того, что заработала все это своим трудом, а не получила от родителей.
А действительно ли она опоздала на десять лет? Ее лучшие годы еще впереди, до старости пока далеко. Лу молода, подтянута и решительна. У нее в запасе есть время. Да, большинство женщин ее возраста подумывают о браке и детях. И что с того? Это их жизнь.
Лу все наверстает. За те несколько недель, что прошли с момента отъезда мальчиков, она сходила в клуб, хотя упорно отказывалась думать о случае с отравленным напитком, обновила сайт, привела в порядок фотостудию и теперь искала место, где можно учиться танцевать. Она даже пригласила на ужин мужчину. Разве это не прогресс?
Уилл вернулся на веранду и облокотился о перила.
– Это твои родители?
Лу кивнула и пригубила вина.
– Мама выступала в кабаре, а папа профессионально играл в гольф.
– А почему в прошедшем времени?
– Они умерли. Автомобильная авария десять лет назад, – ровным голосом сказала Лу, не зная, что в ее взгляде промелькнула печаль.
Уилл поморщился:
– Черт побери! Прости, пожалуйста. Это ты их фотографировала?
Лу кивнула:
– Да, за несколько дней до их гибели. – Она заставила себя собраться, сейчас он наверняка спросит о том, что именно случилось. Люди всегда хотят знать детали.
– Фотография твоя страсть или работа?
Оправившись от того, как неожиданно он сменил тему, Лу задумалась. Страсть? Однозначно да. Работа? В этом она сомневалась. Имела ли она право называть себя фотографом? У нее не было репутации, портфолио и почти никакого опыта. Она только обновила сайт и теперь искала заказчиков. Означало ли это, что она работает? Пожалуй, да.
– У меня всегда под рукой камера, – Лу прикоснулась к фотоаппарату, лежавшему рядом с ней на столе, – так что, пожалуй, и страсть, и работа. А что для тебя регби?
– И страсть, и работа, вне всякого сомнения.
Уилл закинул ногу на ногу, у Лу по коже побежали мурашки. Ее просторная веранда благодаря его присутствию стала уютнее. Она попыталась понять, что испытывает рядом с этим человеком, и вдруг с удивлением обнаружила, что ощущает себя живой.
Да, рядом с ним она оживает. И это очень важно.
Опасные мысли, Лу. Сбавь обороты. О чем они там разговаривали? Ах да, регби.
Она встретилась взглядом с Уиллом и тут же закрыла глаза.
– Кстати, о регби и фотографии. Кто сделал твой портрет, размещенный на сайте «Стингрэйз»?
– Ты была на нашем сайте? – с удивлением спросил Уилл и улыбнулся.
Лу покраснела.
– Случайно на него наткнулась. – Боже, она совершенно не умеет врать! – Кто сделал твой портрет?
– А что с ним не так?
– Что не так? Да он ужасен! Свет выставлен отвратительно, жуткие тени, ты какой-то усталый, выглядишь старше своих лет. Боже, да десятилетний ребенок с обычной «мыльницей» может сделать лучше! – возмутилась Лу. Неловкость и смущение были забыты, едва она заговорила о работе.
– Фотография действительно твоя страсть, тебе не надо в этом сомневаться.
Смутившись, Лу моргнула. В тот момент она ни в чем не была уверена. Уилл избавил ее от необходимости как-то отвечать.
– Думаешь, ты можешь лучше? – спросил он глубоким, мягким голосом.
– Я уверена в том, что могу лучше. – В глазах Лу полыхало негодование.
– Это был один из самых уважаемых фотографов в Дурбане.
– Я бы все равно потребовала вернуть деньги, – фыркнула Лу. – Низкопробная работа.
