– Вы пойдете на их условия.
– Я верил в тебя, мой мальчик! – с чувством сказал Огольцов. – Так что на твоем месте я все же с ними поговорил бы. Но в любом случае я жду от тебя пилотные выпуски.
Я кивнул. Похоже, что самое главное мы уже обсудили.
– Это все?
– Пока да, – кивнул Огольцов.
Я поднялся и вышел.
Демин все еще сидел в нашем офисе. Бессонная ночь и проведенный с безутешной Ниной Тихоновной день, как казалось, совершенно лишили его способности воспринимать мир эмоционально.
– Едем по домам, – предложил я. – Кажется, всем нам надо немного поспать.
– Что там Огольцов? – поинтересовался Демин.
– Настаивает на том, чтобы наши новые программы с самого начала выходили еженедельно.
– Он сошел с ума, – бесстрастно оценил Демин.
– Может, и так. Но в противном случае в эфир мы не попадем.
– Это его слова?
– В общем – да.
– Нам не справиться, – вздохнул Демин. Он всегда был бойцом. И я немножко опешил, когда услышал от него такие слова. Впрочем, все мы сегодня вымотались, и ему, и мне необходимо отоспаться, чтобы прийти в обычную форму.
– Может, нам с кем-нибудь скооперироваться? – вяло предложил я.
– Кто-то есть на примете?
– «Стар ТВ».
Вот теперь Демин очнулся.
– Не говори о них при мне больше, – строго произнес он.
– Почему?
Я сознательно демонстрировал наивность.
– Я не люблю дешевки, Женя. Еще не люблю наглых. И жадных, кстати, тоже. А уж если все эти качества сошлись вместе…
– Значит, мы думаем с тобой одинаково, – засмеялся я. – Но друзей, как мне было сказано пять минут назад, надо выбирать не из симпатии, а исключительно в интересах дела. Мне эти ребятки и самому не очень нравятся, если честно. Но Огольцов предупредил, что им может достаться все «золотое время».
– Прайм-тайм?
– Вот-вот.
Демин покачал головой. Он выглядел обескураженным.
– Ну ты посмотри! – пробормотал он. – Прут напролом! И не остановишь!
– Завтра об этом поговорим, – предложил я. – Валюсь с ног. Глаза сами закрываются.
Мы спустились вниз. Демин сел в свою машину, я махнул ему рукой на прощание и направился к своему авто.
До ночи еще было далеко, но вечер уже вступил в свои права. Солнце утеряло жар и неспешно катилось к горизонту. Краски вокруг поблекли, как будто все предметы покрылись тонким слоем пыли.
Я выехал со стоянки. Думал о своем, но все же зацепился взглядом за силуэт человека, стоявшего на обочине. Еще не понял, кто это, но человек показался очень знакомым, и я ударил по тормозам. А человек уже был рядом с машиной, у левой дверцы, как раз там, где сидел я. Склонился к открытому окну и сказал:
– Здравствуйте!
Это был Гончаров. Все в том же роскошном костюме, в котором был накануне, на съемках, только теперь костюм имел не самый свежий вид – был помят и местами запачкан.
– Я хочу поговорить с вами.
Сзади посигналили. Я оглянулся. Это был Демин. Он, похоже, тоже узнал «пропавшего».
– Садитесь в мою машину, – сказал я. – Я отвезу вас домой.
– Домой – позже. Сначала поговорим.
Я почти обо всем догадался сразу. Едва только Гончаров сел в машину, салон наполнился перегарным духом.
– Я вас ждал, – сказал Гончаров. – Целый час.
Будто укорял меня за то, что ему пришлось ждать так долго. Хотя мы искали его сутки.
– Вы не сердитесь на меня?
– За что? – хмуро осведомился я.
– За то, что я спутал ваши карты.
Значит, он все-таки знал. Я вздохнул, включил правый поворот и остановил машину у обочины. Остановился и следовавший за нами Демин.
– Откуда вы узнали?
– О чем? – спросил Гончаров.
– Что встреча в ресторане подстроена.
В салон ввалился Демин, спросил у меня:
– Все в порядке, Женя?
Примчался ко мне на помощь. На тот случай, если непредсказуемый Гончаров выкинет какой-либо номер.
– Все нормально, – сказал я. – Сергей Андреевич, оказывается, знал, что мы его снимаем. И сейчас просветит нас, кто же это его надоумил.
Я ласково посмотрел на Гончарова. Вообще-то я готов был отделать его под орех, но для этого еще не пришло время.
– Нина Тихоновна вам сказала? Да?
– Нет.
– А откуда же…
– Я случайно узнал. Она разговаривала с вами по телефону, думала, я сплю, а я не спал…
Мы с Деминым переглянулись. Причиной любого провала почти всегда является мелкая оплошность. Когда-нибудь весь мир рухнет из-за пустяка. Просто потому, что кто-то очень незначительный по должности, сто двадцать седьмой по счету заместитель небольшого в масштабах мира начальника по рассеянности нажмет не на ту кнопку.
