Юдифь, ослепленная своей безграничной любовью, не замечала, что Гарольд стал более заниматься Хильдой, чем ею, и не дивилась, когда они беседовали шепотом или стояли вдвоем в лунные ночи на рунической могиле. Она видела только одно, что возлюбленный ее все еще ей верен, несмотря на частые разлуки и шаткую надежду когда-либо сочетаться с ней браком. Не подозревала она, что сердцем Гарольда с каждым днем все более овладевает честолюбие, которое под конец может вытеснить любовь к ней!
Протекло несколько месяцев, а герцог Вильгельм не отвечал на требование короля и Гарольда. Сильно упрекала последнего совесть за то, что он так мало обращает внимания на последнюю просьбу умершего брата и слезы матери.
По смерти Годвина жена его удалилась в провинцию, и потому Гарольд крайне удивился, когда она в один прекрасный день внезапно явилась к нему в Лондон. Он стремительно кинулся ей навстречу, желая обнять ее, но она с грустью отстранила его от себя и, опустившись на колени, произнесла:
- Смотри, Гарольд, мать умоляет сына о сыне. Я лежу перед тобой на коленях, умоляя сжалиться надо мною... Несколько годов, казавшиеся мне бесконечными, я томилась... грустила о Вольноте... разлука с ним длится так долго, что он теперь и не узнает меня - так изменилась я от тоски и горя. Ты послал Малье к Вильгельму и сказал мне: "Жди возвращения его!" - я ждала. Потом ты утешал меня, что, переслав тебе письмо Свена, герцог уж не будет больше противиться просьбе о выдаче заложников, я молча преклонилась перед тобой, как преклонялась перед Годвином... До сих пор я не напоминала тебе твое обещание: я сознавала, что родина и король в последнее время имели на тебя больше прав, чем мать. Но теперь, когда я вижу, что ты свободен, что ты исполнил свой долг, я не хочу больше ждать... не хочу довольствоваться бесплодными надеждами... Гарольд, напоминаю тебе твое обещание!.. Гарольд, вспомни, что ты сам поклялся вернуть в мои объятия Вольнота!
- Встань, встань, матушка! - воскликнул растроганный Гарольд. - Долго длилось твое терпение, но теперь я сдержу свое слово. Сегодня же я буду просить короля отпустить меня к герцогу Вильгельму.
Гита встала и, рыдая, кинулась в распростертые объятия Гарольда.
ГЛАВА IV
В тот самый час, когда происходил вышеописанный разговор между Гитой и Гарольдом, Гурт, охотившийся не далеко от римской виллы, вздумал посетить пророчицу. Хильды не было дома, но ему сказали, что Юдифь была в своих покоях, а Гурт, который вскоре сам должен был соединиться навсегда с избранной им девушкою, очень любил и уважал возлюбленную брата. Он пошел в женскую комнату, где по обыкновению сидели за работой девушки, на этот раз вышивавшие на ткани из чистейшего золота изображение разящего всадника. Пророчица назначила его на хоругвь для графа Гарольда.
При входе тана смех и песни служанок сразу умолкли.
- Где Юдифь? - спросил Гурт, видя, что ее тут не было.
Старшая из служанок указала на перистиль и Гурт отправился туда, предварительно полюбовавшись прекрасной работой.
Он нашел Юдифь сидевшей в глубокой задумчивости у римского колодца. Заметив его, она встала и бросилась к нему с громким восклицанием:
- О, Гурт, само небо!.. посылает тебя ко мне! Я знаю... чувствую, что в эту минуту твоему брату Гарольду угрожает страшная опасность... Умоляю тебя: поспеши к нему и поддержи его своим светлым умом и горячей любовью.
- Я исполню твое желание, дорогая Юдифь, но прошу тебя не поддаваться суеверию, под влиянием которого ты сейчас говоришь. В ранней молодости я тоже был суеверен, но уж давно вышел из заблуждения... Не могу сказать тебе, как мне горько видеть, что детские сказки Хильды отуманили даже ум Гарольда, так что он, прежде все говоривший только об обязанности, теперь постоянно твердит о судьбе.
- Увы! - ответила Юдифь, с отчаянием ломая руки. - Разве можно отразить удары судьбы, стараясь не видеть ее приближение?.. Но что же мы теряем драгоценные минуты в простом разговоре?.. Иди, Гурт, дорогой Гурт!.. Спеши к Гарольду, над головой которого собирается черная, грозная туча.
