Ларчик открывается просто. Подобный набор рекомендаций на все случаи жизни есть не что иное, как реклама продукции определенных фирм, пополняющая доходы журнала. Однако дело не только в этом. Рекомендации разрабатываются «Плейбоем» в рамках стандартной житейской философии обывателей. Так культ вещей превращается в могучий символ престижности, рождает самодовольство, намертво привязывает к существующему строю. На средства фирм, сытно подкармливающих журнал, не только рекламируется их продукция, но, что главное, пропагандируется американский образ жизни.
Читатель «Плейбоя» принадлежит (или, точнее сказать, хочет принадлежать) к элите, а сейчас на Западе — мода на интеллектуализм. Поэтому журнал учит не только тому, как приготовить экзотический коктейль, но и тому, как в соответствии с модой принимать хорошенькую девушку и вести с ней непринужденные беседы о Пикассо, Ницше, джазе… Ну где еще, скажите на милость, может плейбой почерпнуть облегченные данные о корифеях науки, литературы, искусства, не особенно утруждая при этом свои неразбуженные мозговые центры!
В «Плейбое» «клубничка» мирно соседствует с выступлениями крупных политических и общественных деятелей, статьями ученых, философов и художников. Для их привлечения на страницы журнала Хью Хефнер использует то же абсолютное оружие — доллар. Особенно Хефнер благоволит к тем писателям, которые в своих произведениях подменяют реальную жизнь искусно поддерживаемыми мифами успеха, социального равенства, роскошной жизни.
Когда-то Хефнер начинал с перепечаток малоизвестных произведений классиков. Ныне же почти за 30 лет существования журнала многие видные американские и другие литераторы стали частыми гостями на страницах «Плейбоя». Их, как правило, устраивают не только крупные гонорары, но и возможность выступить перед широкой читательской аудиторией и этим привлечь внимание к своему имени. Но для наиболее талантливых писателей альянс с полупорнографическим изданием становится отражением их социальной драмы, ибо стремление опубликовать свои произведения очень часто — вольно или невольно — заставляет их подстраиваться под политическую направленность и стиль хозяев буржуазных органов массовой информации.
«Плейбой» — не исключение из этого правила. Его хозяин, Хефнер, разбогатев и укрепившись в мире прессы, стал диктовать свои философские концепции и стиль изложения даже маститым авторам. Так, например, фантаст Артур Кларк, творчество которого в целом отличается оптимизмом и освещено верой в будущее, выступает в «Плейбое» со статьей «Ум машины», где утверждает, что развитие компьютерной техники ведет человечество к будущему, описанному в романе Олдоса Хаксли «Новый смелый мир», то есть к обществу, которое не признает никаких запретов и считает наслаждения высшей целью и добродетелью жизни.
Появление широко известных имен на страницах журнала — не самоцель для «Плейбоя». По данным социологических исследований, его постоянных читателей вовсе не интересуют серьезные статьи или глубокие литературные произведения. Снобу, читателю «Плейбоя», просто льстит тот факт, что в его любимом издании печатаются люди, о которых все говорят. Для этих тщеславных людей создана и специальная страничка журнала, где рассказывается о переменах в личной и общественной жизни знаменитостей. На одной глянцевой страничке можно узнать и о писателе Нормане Мейлоре, и об эстрадной звезде Донне Саммер, и об известном теннисисте мирового класса Витасе Герулайтисе…
Кроме того, любая серьезная критическая статья, расположенная между фотографиями девушек в легких одеждах или вообще без оных, разумеется, не несет в себе никакой разрушительной силы. Журнал с одинаковой серьезностью повествует как о событиях действиельно значимых, так и о всяких пустяках. Умело перемешанные таким образом сообщения приобретают равнозначность, и в итоге дешевые сенсации заслоняют действительно важное.
Хефнер вовремя усвоил одну важную деталь: в современном американском обществе социальный критицизм стал модным явлением. С годами он прекрасно осознал, что нельзя все время рассказывать читателю розовую сказочку, что человек, по словам Хефнера, «должен знать не только хорошее о мире, он должен прекрасно осознавать, что в мире существует также в определенной мере горечь и боль…». И великолепный заключительный пассаж этого признания! — «однако это лишь часть нашего увлечения жизнью».
