— О как! Давай, Юрка, излагай. Конечно! Мы внимательно слушаем, — вразнобой ответили мы.
— Ну, ладно! Вот окончание той истории, — Юра хлебнул из кружечки и продолжил: — С тех пор прошло ровно 15 лет. И вот однажды, в такой же июньский день, дознаватель ГАИ принес мне медицинские документы для производства экспертизы по случаю автодорожной травмы: при касательном столкновении двух легковушек сломала руку женщина, водитель одной из них. Она лечилась амбулаторно, сколько-то там дней с гипсом на руке ходила и по окончании лечения приехала ко мне на осмотр. Я ее не узнал, но она сама после осмотра сказала:
— Доктор, а вы меня не помните?
— ???
— А я… — и напомнила про тот случай пятнадцатилетней давности. Это была Марина. Вот что она поведала:
— После похорон я долго в себя не могла прийти. Меня дочь спасла. Ведь, кроме меня, у нее не было никого. Когда она окончила школу — с золотой медалью, между прочим! — поступила в университет. Там в одной группе с ней оказался однофамилец с нашей «редкой» фамилией — Иванов. Они стали «дружить», а после четвертого курса приехали ко мне и сказали, что решили пожениться — уже заявление в ЗАГС подали. И только разговаривая с ним, я поняла, что этот мальчик — сын того человека, который так и не стал моим мужем. Вот такая судьба, доктор. Теперь наши дети вместе! И я счастлива.
— А мама мальчика, — поинтересовался я, — она где?
— Она тоже одинокой так и осталась. Впервые мы встретились лишь год назад, когда знакомились. И у нас с ней хорошие, ровные отношения. Мы подруги, мы родственники. Нам делить нечего. У нас есть наши дети и наш общий внук. Его и мой внук!
— Молодец, товарищ Осипьян! А скромничал-то, скромничал: «…Рассказывать не умею… не судите строго…» А сам-то рассказик какой отгрохал, а? — насмешливо сказал Михаил, прихлебывая из кружечки.
— Да-а, — протянул забавный пухленький толстячок Вадик Соколов, — я согласен. Это пока лучшая история из всех рассказанных! Мне, по крайней мере, так кажется! В ней все есть: и судьба с судебкой, и психология. Вот что, друзья! — с азартом произнес Вадик. — А давайте все рассказы пронумеруем и потом проголосуем, какой из них лучший. Победитель — то бишь тот, кто окажется автором лучшего рассказа, — получит приз! Как вам идея?
В принципе, все поддержали идею, невзирая на ехидные вопросы о возможном призе, среди которых преобладали гнусные предположения, что призом будет бутылка водки, не иначе, так как на другое фантазии не хватит, и так далее… Но тут всех снова перебил Вадик Соколов:
— А можно, тогда я расскажу вам… нет-нет, пожалуй, не историю, а просто зарисовку, маленький эпизодик нашей работы. Можно даже сказать, кусочек…
— Давай, Вадик, валяй, слушаем тебя, — сказал Михаил и поудобнее устроился на кровати.
— Как вы знаете, область, где я работаю — большая. Одних районных и межрайонных отделений — более полусотни. А в кое-какие территории «только самолетом можно долететь». Поэтому в командировки летом нас отправляют регулярно, ибо во время отпуска местного эксперта из такого отдаленного района перекрывать его территорию некому, вот нами, грешными, дыры и затыкают. И есть места, куда в командировки едут охотно, а есть и наоборот, куда никто не хочет ехать. Вот мне как-то повезло: отправили в районный центр на берегу большой сибирской таежной реки. Представьте: лето, большущая река, первозданная (практически) природа и совершенно другой ритм жизни — неторопливый. Там другие ценности, какое-то другое восприятие мира — более философское, что ли, спокойное. Азиатское, может, даже староверческое! Как говаривал в своих книгах В.С. Пикуль — «Кысмет!». Там без больших потрясений прошла и перестройка, и лихие 90-е не оставили заметного следа в жизни этой таежной деревни. Там нет и никогда не было «братвы». Никто никого не рэкетировал, и последняя кровь там лилась в годы гражданской войны: белочехи с атаманом Семеновым лютовали именно в тех местах. Бытовые преступления, конечно, бывают: и топориком по пьянке помахивают, и машины переворачиваются, образуя мертвые тела. Иногда и охотничьи ружья неожиданно стреляют не в ту сторону, а уж «утопленников»… Летом чуть не каждую неделю по одному, а то и по двое пускаются в свободное, подводное плаванье — приезжие рыбачки в основном.
