— Изыди Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica…, - с яростью прошептал он, вцепившись в распятие и прижимаясь к стенке, и тут же благим матом позвал на помощь. — Дитрих, вставай!
Вместо ответа до его ушей донесся протяжный стон, свидетельствовавший о том, что наемник уже угодил в эту ловушку и рассчитывать стоит только на свои силы. Конрад, закусив губу, продолжал отчаянно читать экзорцизм, но женщина, казалось, не замечала его усилий.
— Ну, иди же ко мне, — томно шептала она, протягивая руки. — Эта ночь принадлежит только тебе и мне!
— Изыди, — продолжал шептать Конрад, чувствуя, как слова женщины проникают в его мозг. Каждое её слово, словно паутина, оплетало его разум, убеждая перестать противиться и отдаться на волю судьбы. Инквизитор сам не понял, в какой момент он лишился всей одежды и, сделал шаг навстречу коварной соблазнительнице. Та, ухмыляясь, прикоснулась своими губами к его, после чего одним толчком бросила мужчину обратно на кровать, явно намереваясь занять положение сверху.
Того, что случилось дальше, явно не ожидал никто. Нет, помогли не жестокие тренировки, доводившие тело Клеппербайна до автоматизма, не его фанатичная преданность делу, даже не ненависть к всевозможным проявлениям сверхъестественного. Нет, всего лишь установки, заложенные в мозгу еще с самого рождения, что в постели главным должен быть мужчина. Именно они внезапно встряхнули Конрада, заставив его очнуться от заклятия и, наконец, начать действовать.
Раз, и его тело ловко ушло в сторону, уклоняясь от коварных объятий незнакомки. Два, и руки автоматически перехватыватили тело женщины, бросая её на кровать и заламывая руки за спину. Три, и умелым движением запястья обматались четками, висевшими на груди, не давая возможности противнице лишний раз дернуться. Четыре, умелым движением заставил нападавшую ткнуться носом в кровать, тем самым оттопырив её задницу. И, наконец, пять, подхватил лежащую у изголовья плеть и, возблагодарив всех святых за идею вплести в её концы серебряные шарики, начал охаживать данным инструментом по выпуклым ягодицам диавольского отродья.
Женщина взвыла от боли и попыталась вывернуться, но все было бесполезно. Конраду было плевать, кто сейчас стонет под ним, лесная ведьма, деревенская шлюха или, может быть, сам дьявол. Его тело полностью отдалось на волю инстинкта, заставляя раз за разом входить в тело ночной гостьи, не забывая охаживать плетью по её ягодицам.
Незнакомка выла, стонала, кричала, пыталась вывернуться, дабы хоть как-то достать своего мучителя, но всё было бесполезно. Конрад слишком хорошо знал своё дело и гасил любое сопротивление в зародыше. Его разум был отключен, но инстинкты и навыки, объединившись, позволяли удерживать порождение ада в надежным руках. И это работало. В какой-то момент женщина перестала сопротивляться, её тело обмякло, а затем внезапно она просто исчезла, прямо во время очередного движения бедрами. Инквизитор моментально потерял равновесие и упал на кровать, недоуменно озираясь по сторонам. Дьявольское свечение постепенно исчезало, поэтому Конрад, не медля ни секунды, поспешил зажечь свечу. Он был один в комнате, если не считать стонущего Дитриха. Впрочем, пары прикосновений хватило, чтобы заставить наёмника проснуться.
— Что случилось? — удивленно пробормотал он. — И почему вы в таком виде?
— На нас напали, — хмуро ответил инквизитор, оглядываясь по сторонам в поисках своих штанов. — И, похоже, кого-то сегодня ждет долгая ночь.
* * *
Ведьму они нашли возле печки. Та лежала без сознания возле небольшой пентаграммы. Конрад брезгливо изучил данный рисунок, отбросив в сторону пару крыс, явно принесенных в жертву. После он попытался привести в чувство Марию, но это оказалось сложным делом. Ведьма не реагировала ни на что. К счастью, внезапная помощь подоспела со стороны Дитриха.
— Дай-ка я, — выдал тот, отодвигая инквизитора в сторону. — У меня есть опыт приведения в чувство тех, кто не очень хочет, чтобы его расспрашивали.
