— Хорошо. Я буду рада встретить тебя вновь.
Привычный мир встретил Белит ударом по лицу. Готовая драться, шемитка вскочила и изумленно вскрикнула. Рядом с кроватью, стиснув кулачки, стояла маленькая служанка.
— Это тебе за господина, ведьма. Ты его околдовала!
«Не хватало только этой дурочки,— в сердцах подумала Белит.— Похоже, девчонка влюблена в хозяина!»
—Не смей прикасаться ко мне,— приказала Белит. Пожалеешь!
— Я убью тебя!..— Но решимость стигийки таяли под холодным взглядом Белит. Девчонка потихоньку пятилась к двери.— Клянусь чешуей Сета, я тебя убью, если посмеешь еще раз поднять руку на господина.
— Пошла прочь.
Охнув, стигийка выскочила за дверь, и Белит удовлетворенно рассмеялась. Прогулка в колдовском лесу придала ей новые силы, и шемитке хотелось вновь оказаться там как можно скорее. Белит с трудом дождалась вечера.
Немного посопротивлявшись для вида, она выпила принесенный Рамвасом напиток. И вновь оказалась с краснокожим жрецом, даже не удивляясь его неожиданному поит.
Так повторялось изо дня в день, и Белит с трудом дожидалась ночи, когда она могла, пусть хотя бы во сне, покинуть Стигию и насладиться свободой. Между нею и странным жрецом постепенно завязалась дружба. Днем же Белит старалась ничем не привлекать к себе внимании, усыпить бдительность стражей. Она вышивала, гуляла в сопровождении стражников по саду, ругалась со служанкой… Но все мысли ее были там, в колдовском лесу грез.
Однажды краснокожий сказал ей:
— Рамвас скоро поедет в Кеми.
— Что мне до него, — отмахнулась Белит.— Одна беда: я не смогу больше приходить сюда…
— Подумай хорошенько, женщина. Кеми — портовый город, и сбежать оттуда гораздо легче, чем из Сипха, стоящего в сердце пустыни.
— Вот именно поэтому он меня и не возьмет,— невесело усмехнулась Белит.— Рамвас уверен, что я попытаюсь сбежать при первой же возможности. Даже здесь от меня не отходят стражники.
— Значит, надо сделать так, чтобы он тебе поверил. Притворись любящей и нежной. Заставь его потерять головy.
— Ты сошел с ума! Чтобы я…
— Белит, ты можешь его ненавидеть, презирать, желать смерти, но пойми: поездка в Кеми — твой единственный шанс на спасение.
— Мне будет трудно пересилить себя. Все равно что путь самой себе в душу!
— Постарайся, женщина. Цена твоих усилий свобода. Только свободная ты сможешь отомстить.
— Я попробую,— сказала Белит. И огонь зажегся в ее глазах.
Наученный горьким опытом, Рамвас уже и не пытался поладить со строптивой наложницей без применения силы. Два рослых, заплывших жиром евнуха вошли в комнату Белит и привычно повалили ее на постель, а затем вошел сам Рамвас с флаконом одурманивающего лотоса.
— Не надо,—Белит мотнула головой,—я не хочу.
Рамвас удивленно поднял брови.
— А кто-то тебя спрашивает? Держите ее голову покрепче — в прошлый раз она меня укусила!..
— Прошу тебя, господин! Клянусь, сегодняшняя ночь не будет похожа на все прежние!
— Сегодня ты не будешь сопротивляться? Ты это хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что сегодня ночью я буду любить тебя.
Рамвас заколебался, но тут он перехватил взгляды, которыми обменялись евнухи. Эти твари посмеивались над его, Рамваса, нерешительностью, и этого он стерпеть уже но мог.
— Пошли прочь, жирные отродья Нергала!
Низко поклонившись, евнухи вышли из комнаты, а Рамвас повернулся к Белит с насмешливой улыбкой.
— С чего бы вдруг грозная шемитка так изменилась? — В тоне его сквозило недоверие.
— Мы поговорим об этом после.— Белит встала с ложа и подошла к стигийцу.—Я хочу быть с тобой по своей собственной воле.
— Интересно, что ты придумала на этот раз. Надеюсь, твои прежние твои выходки не повторятся? — Рамвас показал рукой на глубокий рубец, пересекавший его левую щеку от глаза до подбородка.
Вместо ответа Белит положила руки ему на плечи н потянулась губами к его губам. Рамвас был готов к любым неожиданностям, но… Белит помогла ему снять одежду, и бережно уложила в постель. Вот тогда-то Рамвас окончательно уверился в том, что пленница сошла с ума. Но вскоре осознал, что еще немного — и она сведет с ума его самого…
Никогда за всю свою жизнь Рамвас не встречал столь искушенной в любовных утехах женщины: ни пылкие аргосские красавицы, ни кушитки с их страстными плясками, ни полные загадочной красоты стигийки не могли сравниться с этой удивительной женщиной. Руки Белит порхали над его телом, легкими прикосновениями нежа, лаская, возбуждая ответное желание, а губы обжигали и сводили с ума. Ни одна пядь тела Рамваса не осталась без ласки и внимания.
