— Хочешь чего-нибудь поесть или выпить?
— Нет. Самди, не нужно вести себя так, как будто ничего не произошло. Я все же неплохо разбираюсь в людях, особенно теперь.
— Как скажешь, девочка. Ну, что же ты хочешь узнать?
Очень многое. Первое — зачем ты разлучила нас с Кримом?
— Вопрос, недостойный твоего острого ума! Я думала, ты все уже поняла. Мальчик ведь успел тебе рассказать, как подслушал мой разговор с его отцом.
— Успел. Но я хочу узнать от тебя.
— К сожалению, ничего нового не смогу сказать. Твоя судьба никак не пересекается с его. Такова воля моего бога.
Белит пожала плечами.
— Ты служишь Митре Пресветлому, я поклоняюсь Иштар. Что за дело твоему богу до меня? Я не приносила жертв на его алтари…
— Этого и не требовалось! Но разговор будет долгим, девочка. Не хочешь ли присесть к огню?
— Мне хорошо и здесь! — Зная умение Самди уходить от ответов на неприятные вопросы, Белит старалась ни на что не отвлекаться.
— Еще раз говорю — как скажешь. Если тебе нравится жесткая скамья — сиди на ней.
— Я жду,— нетерпеливо перебила Белит.
Гордая жрица Митры не выносила понуканий — знахарка славилась вспыльчивым нравом. Однако на этот раз Самди сдержалась. Слишком холодна и решительна была эта новая Белит.
— Все началось восемнадцать весен назад, когда королева Асгалуна понесла дитя от своего царственного супруга. Придворный астролог составил ее гороскоп и гороскоп будущего наследника. Изумленный и напуганный, поспешил он к королю, Но не успел. Его укусила змея. Неизвестно как проникшая во дворец. Его последними словами были: «Просите помощи Митры…» Старик умер, не сказав больше ничего, но повелитель шемитов послушался и отправился к жрецам Пресветлого за советом.
— Он пошел к жрецам Митры? Но почему? В Шеме никогда не чтили Солнцеликого! Иштар и Птеор — наши божества, и сам король поклоняется им. Как мог он довериться чужому богу?
Оскорбленная столь непочтительным отношением, жрица поджала губы.
— Да будет тебе известно, несмышленая, что Митра — верховный среди небожителей. И все они покорны его воле!
— Это только жрецы утверждают так! — Девушка дерзко рассмеялась. От былой преданности и любви к обманувшей ее знахарке не осталось и следа. Природная горячность взяли верх, и теперь ей хотелось причинить боль Самди.
Должно быть, жрица также поняла это. Неожиданно нежная улыбка смягчила ее сухие губы, и она развела руки в примиряющем жесте.
— Перестань, девочка! Негоже нам спорить, точно престарелым придворным богословам! Давай я лучше расскажу тебе твою историю — она ведь волнует тебя куда больше!
Белит нехотя кивнула, признавая правоту жрицы.
— Так вот, — продолжила та рассказ. — Король сперва просил совета у своих мудрецов, затем у служителей Иштар и Птеора, но они бессильны были истолковать гороскоп малютки. И тогда он явился в храм Митры и был немедленно принят старшим жрецом. Верховный открыл королю судьбу будущего младенца. Вот что поведал он правителю… Девочка, рожденная в день весеннего равноденствия, вырастет в прекрасную женщину и, встретив избранника Митры, подарит ему сына. Судьба разлучит их навсегда, и другое дитя родится в далекой земле за соленой водой. Во всем мире не будет воина, равного внуку короля Асгалуна, и жреца более могущественного, нежели его сводный брат.
— Все это прекрасно — но причем здесь я? — перебила знахарку Белит, всеми силами стараясь отогнать закравшуюся в душу догадку.
— Дочь короля Асгалуна — ты, Белит.
— Я! Но Шаафи, Хоакин?! Кто же тогда они? — Девушка вскочила. — Кто они, Самди!
— Твои приемные родители. Извечный враг добра, Сет-Разрушитель, не мог допустить, чтобы дитя, обладающее столь великой силой, появилось на свет. Причинить зло твоему сыну не сможет ни один бог, ибо судьбу его будет вершить само Великое Равновесие, которому он и будет служить, но уничтожить тебя, особенно в детстве, оказалось бы слишком легко. В королевском дворце ты была бы всегда на виду.
— И меня отдали Хоакиму и Шаафи? Спрятали, чтобы сохранить жизнь?
— Да, несмотря на сопротивление королевы-матери, отец отдал тебя.
— Значит, я, избранница Великого Митры, встречу еще одного избранника и рожу еще третьего? — Белит нервно рассмеялась, настолько невероятным ей казалось все это. Да не сошла ли жрица с ума?! Но та была совершенно спокойна и даже торжественна. Ничто не выдавало безумия ни в голос, ни в манерах ее.
