Они говорили еще долго. Луна уже стояла высоко в небе, а будущие муж и жена все не могли наговориться, Как завороженная слушала Белит рассказы Алала о древнем Асгалуне, загадочной Стигии, Аргосе, Вендии — всех тех странах, куда судьба заносила торговцев с караванами. Разбойники сменяли страстных восточных красавиц, а на смену им приходили истории о жестоких морских пиратах. Алал умел рассказывать, а Белит умела слушать.
Юноша опомнился первым.
— Послушай, уже глубокая ночь, и тебя, наверное, ужо ищут!
— Точно,— радостно подтвердила Белит.— Переполох, должно быть, ужасный.
— Пожалуй, стоит вернуть домой будущую жену. А то еще обвинят невесть в чем!..
— Вот именно — похитить собственную невесту! Это же верх коварства!
Алал обнял Белит за плечи.
— Ты мне нравишься, Белит. Очень нравишься.
— А ты мне.
Их губы соединились в долгом поцелуе. Алал покрепче сжал тонкую талию девушки.
— Белит, если ты поцелуешь меня еще раз, то домой тебе сегодня точно не вернуться.
— Нет уж, давай-ка подождем до свадьбы! — Уроки Шаафи были живы в памяти Белит.
Отдохнувшие кони быстро донесли их до города. Алал подсадил Белит на крышу и помахал на прощание.
— До свадьбы, Белит!
— До свадьбы, Алал!
Пробравшись сквозь узкое окошко, Белит удовлетворенно вздохнула. Ночное приключение прошло удачно, и будущий муж оказался отличным собеседником. А может быть, и ищется еще и настоящим другом? Пожалуй, лучшего Белит но найти, а значит, утром она скажет родителям, что согласна выйти замуж за Алала, сына Халеба из Дан-Марки.
Первая ссора Белит и Алала произошла вскоре поело свадьбы, когда Хоаким предложил молодоженам вернуться в Субу.
— Я не хочу ехать в эту глушь,— кричала Белит. — Мне нравится жить в Дан-Марке: здесь людно, весело, а там даже не с кем поговорить!
— Белит, мой отец хочет, чтобы я узнал, как твой отец ведет дела, научился всему… Словом, чтобы когда дела наших семей соединятся, я знал все секреты и тонкости торговли.
— Пусть отец тебе все расскажет, незачем ехать ид Черное Побережье! Незачем!
— Так надо,— твердо сказал Алал.
— Не хочу! Не хочу! — Белит схватила тонкий хрустальный кубок и швырнула в голову Алалу.
Муж уклонился и одним прыжком оказался возле Белит. Он ударил ее по лицу — резко, наотмашь, без малейшей жалости. Крепкая ладонь тренированного мужчины звонко хлестнула по щеке Белит. Раз. Второй. Третий.
Изумленная, ошарашенная Белит не сразу поняла, что происходит, только горькие слезы обиды затуманили глаза. А затем на смену испугу пришла ярость. Холодная ярость оскорбленной женщины. Белит прекрасно умела постоять за себя — отточенным годами тренировок движением она ударила Алала ногой в колено… впрочем, постаравшись, чтобы любимый муж не очень ушибся и упал на мягкий диван.
— Запомни, Алал,— я не городская девка, способная только пускать слезы. Меня учили драться, и никто не смеет поднимать на меня руку.
Пораженный Алал встал с дивана и ощупал саднящую
— Здорово.— Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, от которой у Белит пока еще не было защиты.— Меня редко кто так учил уму. Я даже не догадывался, какое сокровище моя жена.
— Я не хочу с тобой разговаривать.— Лицо Белит горело после пощечин мужа.—– Можешь ехать куда угодно, хоть пасть к Нергалу!
Молодая женщина повернулась к двери, но Алал схватил ее за руку и развернул к себе.
— Я люблю тебя, дикарка!
Склонившись, муж нежно поцеловал руку Белит.
— Прости меня, я виноват. Если хочешь, мы никуда не поедем. Только прости меня!
Смягчить Белит было сложно, но горячие руки мужа, скользнувшие по ее бедрам, несколько поколебали непреклонность молодой женщины.
— Прости! — Алал целовал ее шею, тугие завитки волос ножной щеке, глубокую ложбинку между грудями, а затем подхватил на руки и понес в спальню.
Белит не сопротивлялась. Муж имел над ней огромную, непонятную ей самой власть, и противиться ему, когда он был ласков и нежен, она просто не могла.
Когда молодожены отдыхали после ссоры, драки и любви, Белит прошептала на ухо Алалу:
— Я люблю тебя, муж. Давай вернемся в Субу. Так и впрямь будет лучше для всех.
В дверь постучали, и, засмеявшись, Белит добавила:
