- Да! - неожиданно для себя признался Ельчанинов.
- Пожалуйста! Смотрите, - мягко сказала она. - Какой вам больше нравится? - И словно невзначай раскрыла книгу на новом месте.
Ельчанинова так и притянуло к странице: он увидел именно тот самый собор, который возникал в снах чаще других.
С уверенностью указал на него.
- О! Собор Санкт-Петер! - благодарно воскликнула она и, поискав урну, отбросила в кювет едва закуренную сигарету.
Энергично захлопнула книгу. С пугающей серьезностью заглянула в глаза Ельчанинова, словно бы стремясь разглядеть их цвет. Ее торжествующе острый взгляд уходил куда-то внутрь его...
- Знай-ете... записываю пение птиц, - переменила она тему разговора. Видите? - показала приборчик в виде коробочки для зеркальца. - Хочу записать голос сорокопута. Он тут есть. Слышала. А вы лю-бите птичьи голоса? Соловья, например? А? - И глаза ее снова наполнились притягательной ласковостъю женщины, которая по-ребячьи увлечена жизнью и грешит глупостями, делающими ее характер еще интереснее. - Спойте два-три момента. Можж-ете? А я запишу. Ну пожалуйста! - попросила она и даже положила узкую горячую ладошку на колено Ельчанинова. - Над нами никто не будет смеяться. Никого рядом нет. Хотите? Я спою! - неожиданно по-девчоночьи засмеялась и довольно удачно изобразила соловьиную вертушку.
Ельчанинов, завороженно глядя на нее, тоже засмеялся.
И напряг голос. И случилось странное: он ответил ей той же вертушкой, которая и в самом деле прозвучала по-соловьиному, хотя никогда раньше не подражал пению соловья.
- Хорошо! - похвалила она.-Вы настоящий соловей! Извините, мне надо торопиться. О, эти дела! Желаю вам крепкого здоровья, - быстро встала с лавочки, засовывая в сумку книгу и приборчик-коробочку. - До свидания!
Уже издалека помахала рукой, торопливо уходя в глубь березовой аллеи.
На работе, встретив техника, который передал ему ампулки, Ельчанинов рассказал о странностях, что начали с ним случаться.
- Но сон устоялся! - радостно воскликнул Ельчанинов. - Лекарство, хотя и заморское, помогает. Даже боязно, что оно кончится.
- Попробую еще достать, - неуверенно посулил техник. - Ампулки случайные. Туристы привозят.
- Неужели наркотики? - насторожился Ельчанинов.
- Что ты! Совсем нет, - успокоил техник. - Хотя в них что-то есть. Понимаешь... я тоже принял три ампулки, когда однажды бессонница навалилась. Голову закружили сновидения, схожие с твоими. Тьму готических соборов перевидел. Кажется, что тут худого? Снятся произведения искусства! И все же... откровенно говоря, почему так настойчиво лезут в сны чужие храмы? Они и только они! Ну, думаю, с меня хватит. И бросил принимать ампулки! Извини, что не сказал тебе. Блажь нашла. Захотелось проверить действие их на другом человеке. А тут подвернулся ты...
- Отличное лекарство! - оценил Ельчанинов. - Я наконецто, выспался. Человеком себя чувствую.
- Остановись, - посуровел техник. - А то наглотаешься, мало ли что начнет являться, - и посмотрел на Ельчанинова внимательно, испытующе долго:-Девица, например, - обронил он.
- Какая? - встрепенулся Ельчанинов.
- Белокурая, в сером английском костюме с сумкой, сплетенной из соломы.
- С книгой по искусству и с приборчиком в виде коробочки для зеркальца? - досказал детали Ельчанинов.
- Да, в коробочке есть зеркальце, в которое она поглядывает, - отметил техник.
- И микрофон есть!
- Для записи птичьих голосов, - уточнил техник и грустно заключил: Значит, и тебя нашла.
- И ты пел по-соловьиному? - растерялся Ельчанинов.
- Я чирикал... - усмехнулся техник. - В то время рядышком воробей скакал. Здорово получилось! Как будто всю жизнь воробьиному чириканью учился. Ну, что скажешь?..
- Да что она, марсианка, что ли? - насторожился Ельчанинов. Симпатичная! И не космический холод, а живая женщина, - попытался он защитить незнакомку. - Когда задела меня рукой, я ощутил: рука горячая.
- Она обжигающе горячая, - заметил техник. - Ну да ладно... Лучше скажи: договорились о новом свидании? Хотя зачем договариваться. Ты сколько принял ампулок?
- Три. А что?
- Точная девица! Она и ко мне приходила после трех ампулок.
