– Привет, – поздоровалась я.
– О, да ты русская!? – удивилась в ответ худенькая брюнетка.
– Да.
– А мы решили, что американка. Ты и одета на их манер.
На мне были широкие джинсы, свободная кофта и кроссовки. На лице – минимум косметики.
– Пожалуй, похожа, – согласилась я. – А вас здесь только двое?
– Да. Мы тут всего месяц работаем. Еще русские есть в «Лас-Вегасе» и «Лодинг Зоне», а остальных всех выслали.
– Грустно. И как бизнес?
– Никак. Никто толком не ходит, – подключилась к разговору блондинка. И добавила. – Меня Маша зовут.
– А меня – Лариса, – представилась брюнетка.
– Катя. Я здесь с мужем на год, так что видеться будем часто. Если хотите, приходите в гости.
Я объяснила, где живу, и они пообещали прийти в понедельник.
Потом мы сходили в клуб с громким названием «Лас-Вегас», где познакомились еще с двумя русскими, так сказать «последними из Могикан». Но те оказались не слишком-то разговорчивыми.
До «Лодинг Зона» мы не дошли.
В понедельник, как и обещали, ко мне пришли Маша с Ларисой. Я сделала кофе, и мы устроились в комнате на полу, так как стульями и столом пока не обзавелись.
– Уютненько тут у вас, – похвалила Лариса.
– Да пока что не очень, но со временем будет, – заверила я. – А бойфренды у вас есть?
– У Машки есть, у меня нет, – ответила она за двоих.
– А почему так? – искренне удивилась я. Обычно за месяц девчонки всегда находили себе бойфрендов, к тому же Лариса была вполне симпатичной.
– Да как-то не попадается никто интересный.
– Ну, ничего. Еще попадется, – успокоила я.
Маша все больше отмалчивалась, внимательно слушая наш разговор.
Постепенно Лариса рассказала, что работы почти нет, американцы приходят редко и на соках почти ничего не «капает». Те копейки, что удается все-таки заработать, хозяйка буквально выманивает у них обратно: на отопление, на продукты, на электричество. В общей сложности за первый месяц работы Ларисе удалось отложить всего лишь сто долларов.
Основную зарплату им пообещали выдать по истечении трех месяцев работы в «Парадайсе», но что-то мне подсказывало, что денег своих девчонки могут не увидеть:
– Ларис, ты имей в виду: корейцы – народ хитрый. Они тебе скажут, что деньги выдадут в день отъезда, а сами ни черта не дадут. Ты лучше менеджера заранее предупреди, что без денег никуда не поедешь, а если он вздумает тебя «надуть» – заявишь на него в эмигрэшку.
– А они могут так сделать? Не заплатить и все!? – шокировано захлопала она красивыми длинными ресницами.
– Могут-могут, и, скорее всего, попытаются. Тут главное – не робеть! Я их кухню знаю, случаи всякие бывали. А, учитывая то, что деньги тебе сейчас не дают, то именно это они и задумали. У вас виза на сколько?
– На три месяца, – подала голос Маша. Похоже, она наконец-то решила вовлечься в нашу беседу.
– Гостевая, что ли?
– Ага.
Я задумалась: «Выходит, рабочие визы больше не открывают, поэтому и русских здесь нет. Да-а, совсем плохо».
Потом я рассказала им о себе: как я познакомилась с мужем, где работала, каким раньше был таун. Они слушали и удивлялись: оказывается, американцам не всегда запрещали жить в тауне, а только после «одиннадцатого сентября»; и русские раньше могли здесь работать вполне легально; и эмиграционные «набеги» на клубы были скорее исключением, нежели правилом, как сейчас… Короче говоря, от былого веселья и беззаботности (когда регулярно устраивались шумные вечеринки, через одного ходили по ночам за тыквами и падали пьяным лицом вниз без последствий), царивших когда-то в тауне, сегодня не осталось и следа.
Жить вне базы сейчас разрешалось лишь тем, у кого были жены с детьми. А детей мы в ближайшем будущем не планировали.
Более того, мой муж панически боялся, что я могла «залететь». Я пила противозачаточные таблетки, но, несмотря на это, мы каждый раз еще и «подстраховывались» различными методами. Я старалась не обращать на это внимания, убеждая себя, что он прав и если я, не дай Бог, забеременею, это будет совсем некстати, но временами меня все-таки обижала эта излишняя, как мне казалось, предосторожность. Иногда я чувствовала, будто «недостойна» быть матерью его ребенка или что-то еще в этом духе. Не скажу, чтобы я очень стремилась ею стать (для начала я хотела выучиться, получить какую-то уверенность в завтрашнем дне, а уж потом думать о детях), но когда тебе постоянно напоминают, что надо быть осторожными, то рано или поздно это начинает доставать.
