На следующий день мы прошлись по магазинам, и Санни накупил мне кучу одежды и всяких безделушек. На улицах города расположилось множество палаток, в которых продавались самые разные сувениры. Мы решили купить по цепочке с кулоном, который представлял собой маленький стеклянный сосуд с цветным маслом. Внутрь сосуда помещалось зернышко риса с выжженной на нем микроскопической надписью. Санни заказал себе кулон с именем «Katya», я – «Solnyshko».
Его имя Sonny было созвучно с английским «sunny», что означает «солнышко», и с некоторых пор я называла его только так. Ему очень нравилось.
По приезду я взахлеб рассказывала девчонкам о впечатлениях. Но больше всего я была рада тому, что меня в этом путешествии не арестовали! Много ли дураку для счастья надо?!
Я решила зайти к Таньке, которую не видела уже пару недель.
С Чарли у них все-таки ничего не вышло, и он укатил в Америку в отпуск. Так что в съемной квартире мы с Санни остались одни.
Танюха сидела на кухне дома «Ориенталя», хрустя какими-то листьями:
– Кроликам привет! Ты чего там жуешь? – поинтересовалась я с порога.
– Да «маманя» подкармливает, как всегда.
– Ну, рассказывай. Как дела?
– Нормально. Не жалуюсь, – как всегда бодро отрапортовала она.
– А как на личном фронте?
– Встречаюсь с одним, квартиру снял. Пока нормально, а главное – удобно! – довольно ответила она. – У него квартира в двух шагах отсюда. Вон, в окно видно.
Она показала мне, где именно находилась квартира ее бойфренда. И впрямь – близко, от их «клубной» квартиры метрах в двадцати.
– Ну и как? Хотя нет, – ничего не говори. По физиономии вижу – нравится! – засмеялась я.
– А как у вас с Санни? – поинтересовалась в свою очередь она.
– Замечательно! Правда он уезжает скоро… Через два месяца, – с грустью добавила я.
– Ясно. Предложения какие-нибудь были?
– Пока нет. Да что смеяться, – уедет и забудет! Все – как обычно…, – я отвернулась к окну, чтобы взять себя в руки и не расплакаться. Приближающийся отъезд Санни не давал мне покоя, и я все чаще ловила себя на мысли, что очень не хочу расставаться с ним.
– Ну ладно, не грузись ты раньше времени. Не все же они одинаковые. Он вроде парень нормальный… Да погоди ты расстраиваться! – пыталась поделиться со мной своим неиссякаемым оптимизмом Танюшка.
– … Ладно,… посмотрим, – выдавила я, размазывая по щекам противные слезы.
Вскоре от Санни действительно поступило вполне конкретное предложение.
Однажды в субботу, когда ему не нужно было уходить на работу, мы вместе готовились ко сну. Он ворочался с боку на бок, явно что-то обдумывая. Я молчала, затаив дыхание. Такие моменты женщины чувствуют нутром: хочет сказать что-то важное.
И вот это важное было сказано:
– Я, кажется, тебя люблю, – пробормотал Санни тихо. – Ты можешь ничего не отвечать. Я понимаю, что это, возможно, слишком быстро, но чувствую, что я действительно очень к тебе привязался.
Я хотела ответить, что чувствую то же самое, но язык у меня словно окаменел. Я боялась произнести эти слова, боялась снова обжечься.
Я знала, что скажу «это» очень скоро, но пока решила не торопиться:
– Я… я не знаю, что сказать. Я тоже к тебе очень привязалась, но еще не уверенна, что это именно любовь. Прости, – сказала я тихо.
– Нет, не извиняйся. Я не тороплю тебя, – возразил он и обнял меня.
– Спасибо.
Нужно ли говорить, что уснула я самым счастливым человеком на свете?!
Мне потребовалось всего пару недель, чтобы сказать ему ответное «люблю».
Нет, ничего особенного в тот день не произошло. Был совершенно обычный вечер, но мое настроение из-за работы было каким-то особенно уж гадким:
– Ну, чего ты так расстраиваешься? – в который раз вопрошал Санни, утирая мои слезы.
– Я устала врать. Даже тем, кто приходит ко мне на работу просто ради общения, и кого я искренне называю своими друзьями, приходится врать. Просто потому, что они могут проболтаться, что у меня есть ты. И тогда ко мне перестанут ходить другие «костюмеры». А если у меня будет плохой «бизнес», меня переведут в другой город. Я так устала от этого…!
Вместо слов утешения он нежно привлек меня к себе и погладил по голове.
