Я горячо поблагодарила его, отдала названную им сумму и взяла свой пакет.
Убедившись, что все документы теперь на месте, я побежала на регистрацию. Сердце мое постепенно стало биться чуть реже и уже не так громко.
Перелет занял тринадцать часов, в течение которых я и поспала, и прочла «Парфюмера» от корки до корки, и даже музыку послушала. От долгого сидения ноги распухли, тело затекло, но в целом все было не слишком уж плохо. Самолет был практически новым и кресла оказались довольно удобными.
Наконец, объявили посадку, и народ потянулся на выход. Я прошла эмиграционный контроль, снова ответив на кучу вопросов о целях поездки, занятиях жениха и так далее. После этого сотрудник аэропорта вскрыл пакет из консульства, проверил результаты медосмотра и разрешил мне идти.
Я вышла на улицу, чтобы размять ноги и подышать свежим воздухом. Выкурив две сигареты подряд, у меня закружилась голова, но почувствовала я себя намного лучше.
Вернувшись обратно, я нашла, где можно купить билет до Лас-Вегаса, купила его и пошла искать телефон-автомат. До вылета оставалась всего пара часов.
– Привет! Я долетела и уже купила билет до Вегаса, – сообщила я радостно Шону. – Через два часа вылетаю.
– Отлично! Тогда я заезжаю за родителями и сразу в аэропорт.
– Хорошо. Я даже не верю, что все скоро закончится. Господи, да оно УЖЕ закончилось! Как же я по тебе соскучилась!
– Я тоже, почти жена. До встречи.
Выпив кофе и побродив немного по аэропорту, я удивилась: по сравнению с Сеульским «Инченом» этот казался просто гадюшником, хотя и считался одним из наиболее крупных аэропортов Америки. Не слишком-то чисто, недостаточно ново, не так светло и высоко-технологично, как в Корее… «И чего все в таком восторге от этой Америки? Не понимаю» – думала я.
Хотя вот ведь странность: все жалуются, что и работу найти здесь сложно, и цены на все высокие, а медобслуживание так вообще такое дорогое, что кажется, будто врачи к пациентам из космоса прилетают, и, тем не менее, никто обратно в Россию возвращаться не хочет. Вот не знаю я таких и все тут! Хотя теперь и у меня есть возможность понять этот феномен Америки и узнать, что же такого в ней притягательного, отчего столько эмигрантов со всего мира едут сюда, невзирая на все препоны.
Самолет оказался забит до отказа, разве что в проходах никто не стоял: в Вегас народ летает толпами каждый день. А по пятницам, на выходные, Город Грехов принимает до трех миллионов туристов, хотя общее число местных жителей составляет всего то ли два, то ли три миллиона.
Вот и настал долгожданный момент. Я – в Вегасе!
Я шла, волоча за собой чемодан и крепко сжимая в руке «книгу». Мой взгляд скользил по лицам встречающих, пока не отыскал, наконец, в этой безумной толпе Шона, державшего в руке букет роз, и его родителей.
Он меня крепко обнял, поцеловал и вручил цветы. Следом обняли и родители, проговорив «Добро пожаловать домой».
Я была немного смущена, да и Шон, кажется, тоже. Не знаю почему, но после долгой разлуки всегда чувствуешь себя несколько странно. Возможно, мы просто настолько привыкли лишь слышать друг друга, а если и видеть, то только на экране монитора, через веб-камеру, что возможность ощущать, осязать друг друга казалась теперь почти нереальной.
Всю дорогу домой мы с Шоном на заднем сиденье тайком обменивались короткими, но жадными поцелуями, вспоминая родной и любимый запах, вкус. Чувство неловкости проходило так же, как это бывает при возвращении домой: сперва ты присматриваешься, не изменилось ли чего, пока тебя не было, а потом уже наслаждаешься пребыванием дома на всю катушку.
Наконец я была снова счастлива! В полном смысле этого слова, безо всяких там «но» и «кабы не». Я чувствовала, что нахожусь в правильном месте и с правильным человеком. Я была ДОМА!
Шон взял месячный отпуск, в течение которого мы сделали все покупки для дома, подготовились к свадьбе и, наконец, поженились.
Свадьба была скромной: мы пригласили лишь родителей Шона.
Во время церемонии мы ни секунды не сомневались, точно зная, что «ДА» – единственно верный ответ и мы оба ни разу не пожалеем об этом.
