Вот уже прокричал несколько раз свое извечное кукареку петух старшины Губанова. Значит, скоро будет светать.
На гражданке Анатолию не часто приходилось наблюдать, как светает. Разве только, когда ездил на рыбалку. В горах рассвет наступает быстро. И светает чаще не с горизонта, а где-то чуть ли не со средины неба, — это потому, что внизу стелется туман. И вот уже все видно вокруг, только солнце пока еще прячется за каменными зубцами, и горы в это время кажутся какими-то нереальными, словно они нарисованы на бумаге.
Вышел из казармы дружок Стерницкого солдат Артамонов. Он сегодня рабочий по кухне и должен затопить печи. Стерницкому слышно, как гремят ведра: это Рудольф несет воду для чая.
В шесть утра в окне кухни замаячила тень повара Гафурова. Он как бессменный часовой. И только когда заболеет, его место у плиты занимает старшина Бойченко или младший сержант Чиглинцев.
Почти одновременно с Гафуровым поднимается и пекарь Эшкуватов. Тот и другой узбеки. Они соревнуются между собой. Случается, конечно, что борщ бывает пересоленным, хлеб недопеченным с коркой в палец толщиной, но редко. Оба они любят свое дело.
До подъема еще полчаса, а на спортивной площадке уже появляется лейтенант Новицкий. Все в том же выгоревшем спортивном костюме, белой шапочке и белых кедах. Кажется, он с вечера и не уходил отсюда. Вслед за ним выходит Владимиров с гантелями в руках. Некоторое время офицеры сосредоточенно занимаются, потом Новицкий идет в казарму, где уже раздалась команда «Подъем». Сегодня он будет разучивать с солдатами новый комплекс физподготовки.
Солнце показалось из-за зубчатой стены гор. Начинается новый рабочий день.
МЛАДШИЙ СЕРШАНТ ЧИГЛИНЦЕВ
— Все в сборе? — спрашивает секретарь ротной комсомольской организации Саша Горбачев, оглядывая участников рейда, собравшихся в курилке.
В рейдовую бригаду, кроме него, входят Владимиров, Губанов, Стерницкий, Коваленко, Бойченко и Чиглинцев. Членам бригады поручено проверить состояние рабочих мест и боевой техники в роте, несение боевого дежурства.
— Все! — отвечает старший лейтенант Коваленко, заряжая фотоаппарат. — Трогаемся.
Такие рейды в роте проводятся довольно часто. По их результатам выпускают специальную стенгазету «Профилактика», фотомонтажи и боевые листки.
Все это помогает локаторщикам повысить боевую готовность.
Посоветовавшись на ходу, члены рейдовой бригады решают начать проверку с пункта управления.
Оперативный дежурный сегодня лейтенант Новицкий.
— Вызовите оператора, — говорит ему Коваленко. — Дайте отсчет времени.
Время — важный фактор в работе локаторщиков. Оно должно быть одинаковым на всех радио и радиолокационных станциях, на пункте управления.
— Тридцать пять с половиной, — докладывает Вячеслав Новицкий.
— Плохо. Сейчас тридцать шесть, — говорит старший лейтенант, глядя на часы оперативного дежурного. — Разница в тридцать секунд.
— Не с тех часов давали отсчет, — слабо возражает оперативный дежурный.
— Выходит, вы живете по своим часам. Как же это так? Утром сверяли?
— Конечно.
— Какое было отклонение?
— Девять секунд.
— Дайте журнал сверки. Где это записано?
Новицкий молчит.
— Непорядок со службой времени, — заключает замполит. — Немедленно проверить все часы. И наведите порядок в журнале.
Коваленко и Владимиров внимательно просматривают журнал радиолокационной обстановки.
— Замеряли сегодня? — спрашивает Геннадий.
— Нет еще.
— Плохо. А если выпадет радиоактивный дождь? Нет, я серьезно. Выпадали же такие дожди после испытания атомной бомбы в Сахаре. Нужно замерить немедленно.
Новицкий достает из футляра специальный прибор, регулирует его.
После пункта управления комсомольцы осматривают все радиостанции и территорию взвода связи.
Члены рейдовой бригады подходят к одной из радиостанций.
— Уверен, — говорит лейтенант Владимиров, — сейчас механик сидит там без ремня и с расстегнутым подворотничком. Вот посмотрите.
И точно. Механика электростанции Степана Осокина застают не только без ремня, но даже и без сапог. Как видно, решил вздремнуть после обеда, воспользовавшись тем, что из части дали «отбой» готовности.
