Наконец, Полак с отвращением отбросил лом.
— Ни малейшего писка…
— Нас найдут. Они прокопаются сюда… Меня только беспокоит воздух.
— Вы же инженер, если вообще чему-нибудь учились, — хмыкнул Полак.
— Я горный инженер, — запротестовал уязвленный Уилки. — Я могу доказать это. У меня есть диплом…
— Конечно. Кусок бумаги. Так взмахните же им и вызволите нас отсюда.
— А-а…
Прошел долгий период ожидания, в течении которого Полак время от времени стучал по стене. Каждый раз они прислушивались в ожидании ответного стука, и каждый раз ответом была лишь тишина.
Струйка воды, которую нашел Полак, только мучила их — она была такой крошечной, что не позволяла ни смыть пыль, ни утолить как следует жажду. Уилки начал думать, что вот сейчас он должен бы по-настоящему испугаться. Все дело в том, снова и снова повторял он себе, что мне вообще не было нужды спускаться сюда. В эту субботнюю ночь у него должна была состояться долгожданная встреча с Меджи, и все было уже организовано. Как бесполезный молодой горный инженер, готовый погнаться за любой девушкой, он чувствовал сильное увлечение Меджи. Она не походила на Шейлу, Тони или Мари. Он был здесь на хорошем счету, потому что Полак, грузный шахтер, встал на его сторону в глупых ссорах, когда он только что приехал в Хадсон — драки в баре из-за женщин здесь были неизбежны, — и Уилки решил провести последнюю проверку во время смены Полака. Затем они собирались хорошенько повеселиться в Хадсоне.
Но вместо этого…
Вместо этого он был здесь, попавший в ловушку после бедствия в главной шахте. То, чему его научили, достаточно красноречиво говорило, что этот прорыв был большим. Вероятно, погибло много людей. Они же оказались в маленьком забое, отрезанном от основных разработок.
— По-моему, наступило затишье, — пытаясь скрыть горечь, сказал Уилки.
— Вы говорили, что нас услышат и спасут, — грубо проговорил Полак. — Забудьте об этом, Дж. Т. Они сидели в темноте. Полак экономил батарейку фонаря на каске — каска Уилки была разбита во время обвала, — ведь он не протянет долго, если будет все время светить.
— Если бы я знал, что это случится, я бы никогда не приехал в Канаду, — немного погодя проворчал Полак. Но большую часть времени они сидели молча в темноте, иногда стуча по стенам в надежде услышать ответный сигнал. Воздух начал становиться спертым, и в этом не была виновата угольная пыль. Ее облака давно уже улеглись. Внезапно раздался какой-то звук, от которого по спине Уилки прошла дрожь.
— Потолок! — Он подпрыгнул и опустился на острый кусок угля, вскочил на ноги и сплюнул.
— Еще держится. — Полак прошел вперед и включил фонарь, осветивший его лицо. Почти вся пыль осела.
Внезапно кусок угля с шумом обрушился с потолка. а ним еще один. Оба мужчины отпрянули.
— Это они! — с внезапной горячностью закричал Полак.
— Но каким образом? — спросил Уилки.
Прежде чем они успели сказать что-либо еще, с оглушительным шумом обрушился целый пласт. Полетели уголь и камни, поднялась пыль. Возникло теплое желтое зарево, нехотя пробивающееся сквозь трещину в угольном пласте. Потрясенные, чуть не спятившие от радости, они прикрыли руками глаза от яркого света.
Стену угольного пласта перед ними расколола трещина.
Края ее ярко светились. Полетели осколки. Затем — Дж. Т. не поверил своим глазам — из трещины показался приземистый коричневый нагой человек с ярко-красной повязкой вокруг лысой головы. Он расчищал себе дорогу маленькой кайлой. Его лицо лоснилось от пота. Он выглядел испуганно, однако, все же продвигался вперед. Его глаза выкатились, когда он сфокусировал их на двух шахтерах.
— Кто вы, черт побери? — завопил Полак.
Приземистый человек что-то проскрипел на непонятном языке. Возвещенный новым потоком угля, в щель протиснулся еще один приземистый коричневый нагой человек. Они стояли, как близнецы, глядя на Уилки и Полака.
— Они прошли через забой! — сказал Уилки и повторил:
— Через забой! Но они же не могли. Вокруг толстый угольный пласт.
— Они не могли, мой мальчик, но прошли, — проворчал Полак.
Оба коричневых человека, стряхнув с себя угольную пыль, покрывшую их кожу, как татуировка, кивнули.
