Пьяная баба пускает ветры и громко хохочет. Монашка, избравшая путь покаяния, поднимает глаза к Небесам, надеясь на гром среди ясного неба. И тут вступает пловец (вы еще про него не забыли?), продолжая нападки.
Пловец: А подскажи мне, святой отец, где эта знаменитая библиотека в Брюгге. Просто мне любопытно.
Монах: Библиотека… э… Она… в городе.
Пловец: Странно. Я прожил в Брюгге почти всю жизнь, но что-то не помню там библиотеки.
Монах: Ну, это было давно… тебя тогда и на свете не было.
Монах видит складочки недоверия на лицах слушателей. Его макушка покрывается испариной.
– Надеюсь, никто из вас не сомневается в правдивости моего рассказа, – взрывается он. – А если кто сомневается, то пусть так и скажет. Но все, что я рассказал, это чистая правда. До единого слова.
Шут: Слово само по себе – всегда правда. Важны не слова, а их порядок.
Певцы-горлопаны: Правильно, это все относительно.
Монах: Нет, не все.
Певцы-горлопаны: Это все субъективно.
Монах и Монашка: Нет!
Похоже, что назревает новое противостояние. Певцы-горлопаны о чем-то шепчутся, сбившись в тесный кружок, ни дать ни взять заговорщики. Все внутри у монаха дрожит и трепещет, и он хватается обеими руками за край стола, так что у него белеют костяшки пальцев.
Певцы-горлопаны: Слушайте. Теперь наша очередь.
Рассказ певцов-горлопанов
Давным-давно в славном городе Вормсе жил-был один лекарь по имени Ганс.
~ Его звали Горацио. Он был хирургом. И жил в Виттенберге.
~ Иероним был знахарем-шарлатаном; и что хуже всего, он был рыжим. И жил он в городе Вормсе, и кормился за счет того, что дурачил невежд и простаков.
Известный в городе человек, ученый; честный и добропорядочный.
~ Его разум, испорченный образованием, не отличался ни благочестием, ни набожностью.
~ Когда у него умерла жена – женщина, кстати сказать, богатая, – он похоронил ее на кладбище для нищих.
Если где-то случалась болезнь,
~ когда телесные жидкости пребывали в неуравновешенном состоянии,
~ или у кого-то ломило яйца,
Ганс всегда помогал больным. Он знал целебные свойства всех трав и растений. Он умел приготовить бодрящий напиток из спиртового настоя пырея ползучего, из окопника лекарственного, пиретрума девичьего и чистотела. Он знал, как работает тело.
~ Он был сведущ во всем, что касается человеческого организма.
~ и хорошо разбирался в болезнях мошонки.
Он свободно читал на греческом и на латыни. Изучал Гиппократа, Плиния и Плутарха.
~ Его испортили авторы с юга – язычники, забившие ему голову своими погаными идеями.
~ Он знал больше сотни застольных песен типа «Фрайдесвайд-Онанист» и «Гунда глушит эль хмельной».
В ходе своих ученых штудий Ганс пришел к выводу, что Господь, сотворив человека, заповедовал нам блюсти не только чистоту духа, но и здоровье и крепость тела. Иначе зачем он создал столько лекарственных трав и растений?
~ Горацио, как мог, боролся с недугами и болезнями, каковые Господь посыпает нам в испытание. Если б он жил в стране Уц, он, без сомнения, взялся бы пользовать Иова, схватившись за эту возможность помешать Всемогущему Господу на его неисповедимых путях.
~ Методы Иеронима были, скажем прямо, нетрадиционны, но иногда пациент выздоравливал. К примеру, он знал верное средство от бесплодия. До того как сифилис и ранняя лысина изрядно подпортили ему внешность, он как-то провел одну зиму в Веймаре и излечил многих бездетных жен, использовав способ необременительный и даже приятный. В апреле он поспешно бежал на юг, в Вормс – а осенью в городе был обильный урожай рыжеволосых младенцев.
Однажды вечером Ганс сидел дома над книгами, и вдруг в дверь настойчиво постучали, Он взял со стола свечу, чтобы осветить себе путь, и пошел отворять дверь.
~ На пороге стоял монах, фыркая и отдуваясь. Сутана вся забрызгана грязью, лицо – как кусок сырого мяса с прожилками жира.
«Господин доктор, – сказал монах, – нужна ваша помощь».
~ Я бежал всю дорогу из монастыря Святого Симониака. Один из братьев тяжело болен. Мы опасаемся, что он одержим дьяволом.
~ Нет! – воскликнул Иероним. – Монах? Одержимый дьяволом? Здесь? В Вормсе?
«Увы, вы пришли не по адресу, – сказал Ганс. – Я не занимаюсь изгнанием бесов». Но монах твердо стоял на своем «И аббат, как назло, в отъезде! – воскликнул он. – Наш священный долг – бороться с Сатаной, если это Сатана. Но чтобы в этом удостовериться, нам нужен диагноз мирянина. Для объективности.
