— Простите, — извинился Стендаль, — у меня не было другого выхода.
— Я буду жаловаться! — кричал пришелец, становясь на колени и сгребая руками детали. — Вы думаете, сепараторы на дороге валяются? Ни одна мастерская в ремонт не примет!
Стендаль вышел из номера. Навстречу ему шла Ксения Удалова и тащила за руку сына Максимку. На щеках у нее были две вертикальные полосы от долгих слез.
— Где он? — крикнула Ксения. — Нету больше мочи ждать. Пустите нас к мужу и отцу!
— Возвращайтесь домой, — сказал Стендаль. — Надеюсь, что он вас уже ждет.
Взгляд его упал на часы, висевшие над столом администратора. Маятник их замер в неудобном положении. Стендаль поднес к уху свои часы. Часы молчали.
— Еще бы, — сказал он вслух. — Сколько его там, в копилке, набралось!
Шурочка послушно ждала его в сквере.
— Я разбил копилку, — доложил Стендаль.
— Я поняла, — сказала Шурочка. — Вон сколько народу на улице. И часы у меня остановились. Это теперь всегда так будет?
— Скоро кончится.
— Многие будут недовольны твоим поступком, Миша.
— Я знаю. Но не раскаиваюсь. Ведь ты меня понимаешь?
— Понимаю, — ответила Шурочка с некоторой грустью. — Но иногда так трудно тебя дождаться.
К ним подошел грустный Серафимов.
— Писатель, — сказал он, — дай рубль до получки.
