Или?…
– Ну точно!
«Фордик» истошно засигналил в унисон восклицанию, и Вронская завертела головой по сторонам. К счастью, перепуганных нечаянным гудком людей вокруг не оказалось.
– Точно, точно! Он, скорее всего, просто поменял телефон. Мы не созванивались года полтора. И чем сидеть и тупо ждать у моря погоды, надо просто перезвонить в редакцию и выяснить его координаты у корра отдела политики!
В редакцию… К горлу невольно подступил комок. Декретный отпуск ударил больнее всего по журналистике. График кормлений очень плохо сочетается с репортерской работой, «горячая» тема может потребовать много времени, а ребеночек все равно важнее дедлайна. А еще в связи с тем, что Даринка пока маленькая, приходится пропускать планерки и вообще по минимуму появляться в офисе. Конечно, это все – на какой-то период времени, потом можно будет работать в любимом еженедельнике «Ведомости» в прежнем формате. И даже снова начать плеваться. Редакция портит характер и расшатывает нервную систему куда больше, чем написание книжек. Книжку писать – одно удовольствие, лежишь на кроватке с ноутом на пузе и сочиняешь себе. А в газете все всегда горит, кипит, все на нервах – журналисты, начальство. В день сдачи номера никто нормальным тоном не разговаривает, народ исключительно орет. И хочется отпуска, пенсии, больничного или хотя бы выходного, чтобы отдохнуть от этого дурдома… Но, как теперь выясняется, нет худшего наказания, чем затянувшийся отдых.
– Все-таки я – журналистка. А писательство – это хобби, – бормотала Лика, пролистывая записную книжку в памяти телефона. – Или – я просто жадина, которой нужно всего и побольше? И если я брошу сочинять свои детективчики, мне тоже будет грустно? Хм, а может, попробовать?
Она нашла в списке фамилию корреспондента отдела политики и улыбнулась. Пять лет назад на ее визитке была именно такая должность. Как быстро летит время, и как много может измениться за два года.
Только вот политика по-прежнему остается одной из самых интересных журналистских специализаций. Там есть события, энергия, характеры, власть, борьба.
От нахлынувших воспоминаний глаза вдруг наполнились слезами.
«Не хватало еще разреветься из-за тоски по родному еженедельнику, – спохватилась Лика и нажала на кнопку вызова:
– Привет, солнце, это Вронская. Узнал, говоришь? Жаль, значит, богатой не буду. Да, я очень корыстна, а будто бы ты другой! Слушай, дай мне номер Зайцева. Жду. Стоп, стоп, ты уверен, что телефон правильный? Не менялся… Странно. Я ему звонила, он не ответил. И я решила, что он просто номер поменял. Что?! Куда его назначают? Не может быть! Я тоже в шоке…
Она медленно опустила телефон на сиденье.
Да, это не сумасшествие. Вот аппарат в ее руке – значит, разговор действительно был. Хотя и кажется, что это сон.
Председателя Демократической всероссийской партии назначают министром… После недавнего сокрушительнейшего поражения! С ним и в парламенте никто не считался, партия едва преодолевала необходимый пятипроцентный барьер. Как победителей не судят, так и проигравшим власти не дают. Но вот же – готовится назначение. Корреспондент отдела политики уверил: информация надежнейшая, из аппарата правительства, вот-вот будет опубликован указ, и репортеры уже терзают политика, как Тузик грелку. Поэтому, дескать, Зайцев и отключил сотовый, ибо достали с просьбами прокомментировать, а до официального назначения в его интересах на эту тему помалкивать.
– Чертовщина какая-то, – пробормотала Вронская. И зажала рот рукой.
Похоже, есть одно объяснение происходящему. Невероятное, но… Но хоть какое-то!
Лика завела двигатель, сняла машину с ручника и резво тронулась с места.
До офиса партии, если без пробок, всего минут тридцать езды.
Пресс-службу возглавляет однокурсник. А это значит: хочет Зайцев общаться с журналистами или не хочет, а поговорить с заместителем главного редактора «Ведомостей» ему придется. Будет упираться – значит, встретится ему г-жа Вронская в ресторане, возле авто, где-нибудь, да встретится, явки-пароли шефа однокурсник сдаст без проблем, корпоративная солидарность все-таки выше ведомственных интересов.
