Она работала младшим научным сотрудником и уже пару месяцев безвылазно сидела на даче, пытаясь закончить свою многострадальную диссертацию. Писала она её долго и тяжело и отнюдь не по причине глупости или некомпетентности. Наоборот, Лариска была человеком крайне одаренным, прекрасно разбиралась в своей проблематике, была автором ряда статей, посвященных ею же созданной теории. Кроме того, она была наделена большим количеством других талантов: могла легко и непринужденно поддерживать разговор на любую тему, прекрасно играть в преферанс, неутомимо носиться по городу в поисках очередной антикварной безделушки и, самое главное, она обладала неиссякаемым запасом природной лени. Именно из-за нее, этой лени, сроки сдачи Ларискиной диссертации постоянно отодвигались. Но вот грянул гром: терпение научного руководителя лопнуло, подружке было в приказном порядке рекомендовано подготовить работу к защите и даже назначена точная дата этой самой защиты. Такого подлого удара от судьбы бедная Лариска не ожидала. Окопавшись на даче, она днями корпела над диссертацией, костеря на чем свет стоит свои научные амбиции, втравившие её в эту авантюру. Чтобы как - то порадовать подругу и скрасить её изгнание, я пообещала провести с ней выходные.
Характером Лариска обладала живым и подвижным, была крайне общительна и добровольное затворничество подкосило её напрочь. Зная нрав своей подруги, я понимала, что ни о какой работе на даче и речи быть не может. Перевод надо было в темпе заканчивать дома и только потом собирать сумку и отправляться за город.
Признав эти мысли здравыми, я разложила на столе бумаги и углубилась в работу. Обычно, перевести десяток страниц для меня не проблема, но в тот день работа не спорилась. Временами я ловила себя на том, что сижу уставившись в экран монитора и мысли мои не имеют никакого отношения к лежащему на столе переводу. Справедливости ради следует сказать, что и к картинке на экране они тоже отношения не имели. Изображение нашей лестничной площадки мне за эти годы уже порядком надоело, было изучено досконально и воспринимала я его просто как заставку.
Эта сложная и дорогостоящая система наблюдения осталась мне в наследство от бывшего мужа. Муж был бизнесменом, владел автосолоном, был помешен на машинах и на личной безопасности. За годы семейной жизни он и меня, как я не сопротивлялась, вовлек в орбиту своих интересов: научил водить машину и установил на лестничной площадке систему видеослежения, передающую изображение на экран небольшого монитора. Если с первым я смирилась спокойно и, будучи совершенно равнодушной к машинам, права получила, то установка этой дурацкой аппаратуры вызвала бурю протестов. Я не понимала, зачем нужно было тратить уйму денег на покупку этой техники, а ещё больше я не понимала, зачем тратить другую уйму денег на то, что бы сделать её как можно более скрытой. Но муж был рабом своей идеи и воплощал её в жизнь с упорством, достойным лучшего применения. А может Лариска была права, мне просто не повезло и меня угораздило связать свою жизнь с обычным сумасшедшим. Как бы там ни было, оборудование было доставлено к нам утром, когда все соседи ушли на работу, вмуровано в специально выбитую нишу и тщательно замаскировано. Все было сделано так искусно (что не удивительно, если учесть цену, заплаченную за её установку), что заметить глазок камеры под лестничным пролетом было просто невозможно. Затем, начался следующий этап воплощения идеи личной безопасности в жизнь. Муж, с упорством маньяка, следил за тем, чтобы я не открывала входную дверь, предварительно не сбегав в комнату и не проконсультировавшись с монитором. Подобный педантизм мне совершенно не свойственнен, он меня очень утомлял, но я любила своего мужа, не хотела его огорчать и в конце концов система скрытого слежения за лестничной площадкой прочно прижилась в нашей семье. Хотя, может быть была права и Лариска, которая утверждала, что именно эта муштра явилась причиной того, что наше семейное счастье тихонько кренилось, кренилось да и рухнуло. В общем, мужа я не имела, зато владела оставленными им средствами технической охраны. Причин опасаться за свою безопасность у меня было не больше, чем у остальных наших граждан, но Лариска мудро рассудила, что ежели я столько натерпелась, привыкая к этому техническому чуду, то было бы глупо теперь тратить силы на отвыкание. В общем, систему я оставила и время от времени, когда не забывала её включать, она исправно работала. Однако, надо честно признать, даже в эти редкие моменты я, в силу своего характера, обращала на неё мало внимания. Дорогостоящая система существовала сама по себе, а я сама по себе и нас обеих это вполне устраивало.
