Уайлд встал с ней рядом, прикоснувшись к ней плечом. Наконец она взглянула на него:
— Я думала, что великий Уайлд не уйдет, не прихватив кого-нибудь с собой.
— Она ужасный нигилист, — иронически заметил Гуннар. — Наверно, это потому, что у нее было нацистское детство.
Уайлд толкнул большую стеклянную дверь. За ней открылся еще один больнично-белый коридор, необыкновенно теплый. Пройдя его, они попали в очередной вестибюль. В нем имелось еще три двери, на этот раз из стали.
— Мы, шведы, не любим, когда нас застают врасплох, — пояснил Гуннар. — Когда начнется ядерная война — а рано или поздно это произойдет, — я вместе с наиболее верными членами своей организации спущусь в это убежище, где мы будем защищены и от ударной волны, и от радиоактивных осадков. Каждая из этих дверей весит по двадцать тонн, Джонас, и они так хорошо сбалансированы, что открываются от одного прикосновения пальца. Швеция полна таких укрытий, хотя мы нейтральная страна.
Он рассмеялся, напоминая довольного собой экскурсовода. Остальные молчали.
— Кто знает, Лоран, что ждет нас в будущем? Может быть, Россия тоже рухнет, а потом, когда дым рассеется, Швеция станет главной властью в мире? Ведь так однажды уже было, если вы помните. — Его смех гулко разнесся по коридору. — Знаете, дорогой мой Джонас, Лоран предпочитает не вспоминать, что даже само название России происходит от имени одного шведского князя.
Он указал на дверь с правой стороны:
— Полагаю, во всей стране нет убежища такого масштаба и надежности, которое предназначено для частного лица. Но я ценю свое уединение. За этой дверью находятся мои персональные апартаменты, битком набитые провизией и другими необходимыми запасами. Кислорода хватит, чтобы шесть человек могли прожить в течение месяца. Что хорошо для NORAD [8], то хорошо и для Скандинавского отдела, верно? А вот это центральная дверь ведет в… впрочем, мы поговорим об этом позже. Верно, Клаус?
— Вы хотите сказать, что я смогу использовать Ингер?
На лице Клауса в первый раз появилась улыбка.
— Я думаю, это самая лучшая вещь, которую мы можем с ней сделать. Правда, это зависит от того, что от нее останется, когда ею попользуются голодные крысы. Хельда?
Хельда открыла стальную дверь слева.
— Здесь я планирую создание еще одного убежища, — продолжал свои объяснения Гуннар. — Что поделать, мой отдел все время расширяется. К сожалению, коридор еще в плохом состоянии, потому что мы начали строительство только прошлым летом, а зимой здесь слишком холодно, чтобы продолжать работы. Хельда!
Хельда щелкнула выключателем, и коридор осветили ряды голых лампочек. Футах в шести от стальной двери проход заканчивался стеклянным щитом, за которым строители успели пробить только глубокую дыру в скале. Пол там был шероховатым и неровным, на стенах поблескивали скальные породы, а с потолка свисали сталактиты. Судя по всему, за дверью было очень, холод но.
— Думаю, нам нужна демонстрация, Хельда, — сказал Гуннар.
Хельда улыбнулась. Она сходила в уже законченные апартаменты и вскоре вернулась в кожаном пальто и с каким-то свертком, завернутым в жиронепроницаемую бумагу. Хельда открыла стеклянную дверь и вошла внутрь. Ульф прикрыл ее за ней.
— Не хочу, чтобы эти маленькие твари разбежались по всему дому, — буркнул Гуннар.
Оказавшись внутри, Хельда немного постояла, привыкая к холоду и обняв себя за плечи. Потом она отошла на несколько шагов от двери, все время оставаясь в полосе света, который падал из коридора. Развязав сверток, она вытащила пятифунтовый диск сыра и стала отламывать от него по кусочку и разбрасывать вокруг себя. Самый крупный кусок она оставила у себя в руках. После этого она опустилась на колени, повернулась лицом к двери и улыбнулась.
— Сквозь стекло не проходят никакие звуки, — сказал Гуннар. — Но эти зверьки очень подозрительны. Клаус использует их для своих экспериментов, и появление Хельды им совсем не нравится, потому что раньше оно уже стоило жизни многим из их сородичей. И все-таки они не смогут устоять. Скоро они появятся.
— Они уже появились, — спокойно заметил Клаус.
