— А ты его любишь, доченька? — с нежной улыбкой на устах поинтересовалась Юлия Луцилла.
— Больше жизни… — честно призналась первая красавица Рима.
— Так будьте счастливы. Да покровительствует вам Юнона Курита!
— И Гименей!.. — добавила Домиция.
А в это время счастливый Мамерк, покинув Балдегунде и гладиаторов под благовидным предлогом, выскочил на улицу и от избытка чувств побежал вдоль нее. Пробежав шагов триста, он остановился и, уже не сдерживая эмоций, воскликнул:
— О, Зевс, ты услышал меня! Наконец-то! Пять лет ты испытывал меня на прочность, кидал как Посейдон из стороны в сторону утлое суденышко по имени «моя судьба». Я был пиратом, рабом, гладиатором, рудиарием, ланистой, а ныне стал начальником охраны. Я переезжал из города в город и наконец оказался в Риме, где оказывается и жила моя любимая Юлия! Пять долгих лет я помнил о ней, грезил, ждал встречи, и вот божественное чудо свершилось — моя любовь и страсть Юлия пришла ко мне наяву. Хвала тебе Зевс-громовержец за такой подарок жизни! Ты воздал мне по заслугам! И я молю тебя о новой встрече с небесным созданием Юлией! И как можно скорее, иначе я умру от преизбытка счастья! Хотя философы утверждают, что от счастья не умирают, мне кажется, что я буду первым, кто это сделает. Слишком долго я ждал этого момента, слишком сильно я люблю ее, и я не выдержу, если ее потеряю. Я готов убить ее мужа и сразиться с целым отрядом отборных легионеров ради того чтобы обладать ею! О, Зевс, всемогущий и справедливый, подари мне тайную встречу с моей любимой женщиной! И как можно скорее!..
Поговорив таким образом с верховным греческим богом, Мамерк уже неспешным шагом вернулся в дом Долабеллы. Он снова уселся за лавку и стал пить с Балдегунде. И когда Юлия заходила в триклиний, якобы для проверки работы обслуги, то сердце македонянина замирало от восторга и счастья. Впрочем, как и у матроны. Они старались не смотреть подолгу друг другу в глаза, чтобы тем самым не обнаружить себя перед гостями и хозяином дома, но внутри их кипел вулкан страсти и глаза их блестели от преизбытка радости.
Пока они общались лишь на расстоянии. Внешне — полувзглядом, полуулыбкой, полужестами, а внутренне и уже целиком — душой, сердцем, и кипящими от страсти и любви эмоциями и тайными желаниями.
А пир был в самом разгаре.
* * *
Корнелий Долабелла крайне постарался для дорогих гостей: от изобилия блюд просто рябило в глазах. Тут были и с румяной аппетитной корочкой свиные туши, внутри которых были томленые фрукты и овощи, и оленьи туши, зажаренные на вертеле, и запеканка из дроздов, курицы, вареного свиного вымени и филе рыбы. Фаршированная печень перекормленного гуся, луканская свиная колбаса, языки павлинов, зайчатина с соусом из перца, чабера, репчатого лука, семян сельдерея, гарума, вина и оливкового масла. А также: жаркое из кабана с холодным соусом из перца, любистока, тимьяна, душицы, зиры, семян укропа, сильфия, семян дикого гулявника, вина, луковиц, поджаренного миндаля, фиников, мёда, уксуса, оливкового масла. Филе мурены, кефали, форели, камбалы, рыбы-попугая, устрицы, омары, морские гребешки. И море фруктов, овощей, десертов и вина. И в качестве приправы к мясным и рыбным блюдам — самый лучший гарум из города Помпеи.
Гарум — это любимый среди всех сословий Рима рыбный соус. Он приготавливался методом ферментации мелкой рыбы, которую иначе приходилось бы выбрасывать. Чаще всего использовались анчоусы, тунец, скумбрия, иногда моллюски в сочетании с ароматическими травами. Ферментация проводилась в больших каменных ваннах под действием солнца в течение двух-трех месяцев. В соус также добавлялись уксус, соль и оливковое масло, перец, вино и употреблялся он как приправа к различным блюдам. Гарум также считался лекарственным средством и применялся при укусах собак, нарывах, поносе. Но из-за сильного специфического запаха приготовление гарума в городах было запрещено. Готовый соус запечатывался в маленькие глиняные сосуды и в таком виде поставлялся в римские провинции. В некоторых регионах гарум полностью заменял поварам соль.
