Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - страница 140

В ходе выборов в Государственную думу 2003 г. Кремль впервые прибег к массовым фальсификациям итогов голосования, подорвав базовый принцип демократических выборов: один человек – один голос. Тем самым было продемонстрировано, что отныне результаты распределения мест в парламенте будут определяться в администрации президента, а не на избирательных участках. После этого политические оппоненты Владимира Путина были поставлены перед выбором: или соглашаться на кооптацию в систему, построенную Кремлем, на его условиях, или, отказавшись от этого, стать противником Кремля, для борьбы с которым Кремль был готов использовать всю мощь государства. Первым Кремль гарантировал участие в выборах на всех уровнях и утешительные призы в виде одного губернаторского места для каждой парламентской партии или отказ от выставления кандидатов от «Единой России» в мажоритарных округах; в качестве платы за лояльность системная оппозиция получила бюджетное финансирование и гарантированный доступ на федеральные новостные телеканалы. Тех политиков, кто отказался присягнуть на верность и вечную лояльность Владимиру Путину, Кремль выкинул с политической сцены, фактически лишив права на участие в выборах. Инструментом этого стало постоянное ужесточение избирательного законодательства и закона о партиях и практики его применения (таблица 1).

Зачистка политического пространства в России заметно интенсифицировалась во время второго президентского срока Владимира Путина. Толчком для этого стало сформировавшееся у него к концу второго президентского срока желание надолго остаться у власти. «Конституция не позволяет избираться на пост Президента России более двух сроков подряд. Через срок, еще через какое-то время – да, это теоретически по закону возможно», – говорил Путин осенью 2007 г.[547] Но для этого ему нужно было пройти через опасный период – четыре года президентства другого человека. Прокатившиеся в это время по постсоветскому пространству «цветные революции» показали Владимиру Путину, как легко действующий президент может потерять власть в случае союза парламентской оппозиции и уличного протеста. Поэтому в России не должно было быть места ни сильной нелояльной оппозиции, ни уличным протестам. На оппозиционеров с тех пор обрушилась волна репрессий, по своим целям в значительной мере напоминающая сталинские чистки 1930-х гг.

Тогда Иосиф Сталин использовал политические процессы для физического уничтожения своих оппонентов, которыми были партийные, государственные, военные руководители – Лев Троцкий, Николай Бухарин, Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Алексей Рыков, Михаил Тухачевский… Сегодня Кремль использует более утонченные методы подавления, заставляя оппозиционеров и инакомыслящих покидать Россию под угрозой уголовного преследования и тюремного заключения, лишая их права участвовать в выборах в качестве кандидатов. Сергей Удальцов и Эдуард Лимонов были приговорены к лишению свободы и отбыли свое наказание. Алексей Навальный был дважды приговорен судами к условным срокам заключения. Гарри Каспаров, Михаил Ходорковский, Илья Пономарев, Владимир Ашурков, Сергей Гуриев, Евгения Чирикова, десятки других россиян, активно участвовавших в общественной и политической жизни, сегодня живут за границами нашей страны.

Трансформация политического режима в России при Владимире Путине была однонаправленной: каждый раз, принимая решение о политических реформах, он двигался в сторону ограничения свободы. В своих действиях он никогда не соглашался идти на уступки, напротив, продолжал наступление и усиливал давление на оппонентов. В результате последовательного проведения политики по уничтожению оппозиции в России исчезла политическая конкуренция, без которой не может существовать верховенство права и независимое правосудие. Принцип верховенства права означает, что все равны перед законом и никто не может использовать закон для того, чтобы ущемлять права и свободы других. Уничтожение политического плюрализма привело к тому, что злоупотребление правом стало в России повсеместной практикой, которую действующие институты не могут и не хотят сдерживать.