Кормиловское представительство «Агротреста» помещалось в старом, но крепком двухэтажном доме. Первый этаж сложен из кирпича, а второй – из толстых бревен вечной сибирской лиственницы, которая от времени не ветшает, а, наоборот, становится крепкой, как сталь. В позапрошлом веке, наверное, принадлежал он какому-нибудь солидному кормиловскому купцу. Не только купец, память о его делах исчезла из памяти. А лиственница лежит, как ни в чем не бывало.
К новой двери, покрытой вишневым шпоном, вели несколько ступенек с деревянными перилами. Вход сверху прикрывал навес с резьбой, явно сделанной недавно.
Как отметил Бебут, все окна в доме, были плотно закрыты изнутри жалюзями.
Майор поднялся по чистым плашкам ступеней и нажал черную кнопку звонка. Он услышал, как внутри мелодично заплясали звуки.
В доме родилось какое-то шевеление, но дверь не открылась. Его, видимо, рассматривали через стеклянный глазок.
Бебут подождал и снова нажал кнопку.
Давая возможность рассмотреть себя осторожничающим хозяевам, повернул голову вправо, влево.
По ту сторону вишневой двери его продолжали изучать.
Майор сделал шаг назад и развел руки в стороны. Дескать, да нет у меня в руках ни гранаты, ни автомата.
Наконец, дверь открылась. Сначала на ладонь, затем, во всю ширину.
За ней стояли двое молодых парней в кожаных безрукавках.
– Кто нужен? – спросил один из них.
– Дудник Виктор Михайлович. – ответил Бебут.
– Он вас приглашал?
– Нет. Но скажите ему, что пришел Бебут. Он примет.
– Подождите. – кивнул переговорщик, шагнул вглубь помещения и Бебут услышал, как он тихо говорит кому-то:
– Коля, скажи Дуднику, к нему какой-то Бебут.
Прошло еще с минуту.
– Проходите. – сказал оставшийся сторож и отступил в сторону.
Майор вошел и оказался в большой полупустой комнате. По стенам стояли стулья. А в середине уходила на второй этаж широкая лестница с покрытыми лаком сосновыми перилами. Сопровождаемый охранником, майор поднялся на второй этаж, миновал коридор и вошел в высокую дверь с застекленным переплетом.
В комнате за большим накрытым к трапезе столом сидел начальник службы безопасности «Агротреста» Виктор Дудник.
Происходил он из бывших спортивных звезд. Был призером первенства России по боксу в среднем весе.
В свое время Дудник организовал охранную фирму. Пару раз едва не попал под статью о вымогательстве, но обошлось. Секрет крылся в том, что Витя в течение нескольких лет тренировал группу курсантов-боксеров в юридическом институте МВД. Ставшие к этому времени оперработниками и следователями спортсмены помогли своему бывшему тренеру.
Виктор задерживался на российско-эстонской границе при попытке вывезти из страны эскиз русского художника Поленова без каких-либо разрешительных документов. Но снова до суда не дошло. Начальником таможенного поста оказался бывший сокурсник по Академии физкультуры. Эскиз исчез неизвестно куда, а дело замяли.
Когда же его дальний родственник Клим Иванович Ведерников стал вице-губернатором, Виктор Михайлович превратился в руководителя силовой структуры «Агротреста». Жизненный опыт, к сожалению, дал Виктору основания уверовать в собственную исключительность и гарантированную судьбой везучесть.
Голова у Виктора Михайловича была слегка вытянута вверх. Светлые волосы зачесаны назад с претензией на мужскую элегантность. В кофейного цвета глазах застыла самоуверенность.
– Здравствуйте, Ермолай Николаевич! – поздоровался он, поднимаясь. – Вас Палий прислал?
Вопрос Бебуту не понравился, но он это никак не показал, а лишь кивнул.
– Садитесь. Пообедаете с нами? У нас сегодня баранина с овощами… Нюра готови-и-ит! Прямо, как у нас на сборах в Лазаревском было. Отлично просто!
– Ну, что ж, раз Нюра так хорошо готовит, попробую вашу баранину… Заодно и поговорим. А то у меня время не так уж много.
За стол село человек десять. Все они были похожи на тех спортсменов, что встретили Бебута у входа.
«Похоже, Дудник едва ли не вся службу безопасности «Агротреста» в Кормиловск стянул. Боится. Или готовит что-то.» – отметил Ермолай.
Конечно, на столе стояло блюдо с сыром. Но это был не «Кормиловсий твердый», а «Кормиловский мягкий с перцем». Он делался в виде рулетика, кольца которого пересыпались слоем огненной паприки. Трудно было представить нечто более подходящее в качестве предваряющей горячее блюдо холодной закуски. Да и не совсем холодной. Сыр таял во рту, оставляя на языке вспышку пламени.
