Контрольный выстрел - страница 73

Да, после всего пережитого за это раннее утро Турецкий теперь мог себе легко представить все что угодно…

На часах все еще не было восьми, и, следовательно, ни в одной конторе города Москвы, тем более в воскресенье, не было и не могло быть ни одного человека, к которому он мог бы обратиться за помощью. Нет, конечно, были дежурные бригады, следователи, оперативники, сам когда-то в таких ходил, но все они сейчас не по этой части. Начальник МУРа полковник Федоров наверняка еще видит последний сон и на службу рваться ни малейшего желания не имеет. Даже если его сейчас поднять и выслушать несколько незначительных упреков в свой адрес, он все равно прибудет в свой кабинет на Петровке никак не раньше десяти утра, надо же совесть-то иметь… Колес на сегодня, по всей видимости, также не появится: ремонт машины в наши дни, как, впрочем, и до наших дней тоже, все равно что починка Полярного круга или обратной стороны Луны. Клянчить машину у Грязнова Саша не решился бы ни за какие коврижки. Его «ауди» — это прежде всего его собственная (или собственный?), а, черт их всех разберет, «ауди». И если у нее, не дай Боже, что-нибудь испортится, что исключить невозможно, то тогда уж точно с хозяином не расплатиться и по гроб жизни. Нет, этот вариант сразу отпадает. Что же остается? Неужели — Мефодьич?..

Другого выхода не было, и тогда Турецкий решился звонить Юре Федорову. Пока полковник могуче зевал в трубку и никак не хотел понять, кому это он понадобился в такое время, когда на улице еще темно, Саша обрушил на его голову, словно шквал, да какой там шквал — торнадо! — сногсшибательную новость о явлении с того света покойного, естественно, шофера и телохранителя банкира Алмазова. Юра был потрясен, но не настолько, чтобы не задать глупый вопрос: ну явился и явился, а будить-то зачем, неужели нельзя было дать нормальному человеку хоть раз нормально выспаться. «Нет, дорогой, шалишь, у нас этот номер не пройдет!» И Турецкий снова обрушил на начальника МУРа уже целый комплекс оперативных действий по вновь открывшимся обстоятельствам, но самое главное — по охране Виктора Антоновича Кочерги. Заодно добавил ориентировку на таксера Гену, на двоих преследователей Кочерги, выдающих себя за работников милиции — узколицего рыжего и «чечена», вместе с их апельсиновым «фольксвагеном». Юра понял наконец всю бессмысленность своего сопротивления и стал послушно записывать информацию, зевая в трубку с такой силой, что Турецкого и самого потянуло в сон и он едва не клюнул носом в телефонный столик.

Ну вот, кажется, и все. Да не тут-то было.

— Ну а как же с твоей последней версией теперь будем? — ехидно спросил Федоров. Проснулся-таки, язва.

— Это с какой же? — удивился Саша. — Их там у нас, по-моему, что-то около десятка набралось… Так тебя-то какая, собственно, волнует?

— Последняя, последняя, — его голос становится язвительным до безобразия. — Та, на которой ты особенно настаивал. Помнишь, как ты нас с Меркуловым уверял, что убийство было направлено не на банкира Алмазова, а на его водителя Кочергу?

Юра, надо отметить, очень удачно умеет копировать чужие интонации. Но в данном случае он промахнулся.

— Ничего подобного, дорогой. Проснись и вспомни, о чем я говорил. Эта моя последняя версия не только остается в силе, но приобретает, как это ни прискорбно, еще большую достоверность. Я ведь не утверждал, что убийца охотился конкретно за Кочергой, я сказал: убийство было направлено на водителя Алмазова. А это далеко не одно и то же, поскольку за рулем мог находиться кто угодно, включая германского канцлера.

— Ну-ну…

На этом «ну-ну» Федоров ставит точку на своей язвительности и переходит на привычный деловой тон.

— Слушай, Александр, я распоряжусь, и думаю, что часа через два мы сможем организовать твоему Кочерге подходящий апартамент. Но быстрее никак не смогу, мне ж, сам чувствуешь, надо целую службу на ноги поднять. Давай, я записываю адрес и телефон этого твоего Петренки, а ты уж возьми на себя труд и предупреди молодца, чтоб он никому, ни единой живой душе дверь не отворял, кроме как на два длинных звонка и два коротких. И к телефону пусть больше не подходит с первого сигнала, а ждет повторного звонка.