— Вот спасибо, — улыбнулся Турецкий. — А я как хотел просить тебя быть моим экспертом по этому делу. Не официально, конечно, а в смысле помощи советами, подборкой необходимой информации, знакомством со специалистами и все такое в том же роде. Как? Я еще не до конца обнаглел, а?
— Ну разве что тайным! А то знаешь… Вчера мы… ну не я, конечно, взяли шефа управления по борьбе с организованной преступностью. А с ним еще пятерых генералов. Эти мерзавцы действовали в контакте с различными мафиозными группировками и получали на лапу приличные башли. Знаешь, за что? Всего лишь за информацию о готовящихся операциях. Так что пока давай-ка и ты молчи о нашем с тобой договоре. Идет?
— Еще как идет!
Провожая Турецкого до автостоянки, Олег говорил с легкой иронией:
— Ты, Саша, не забывай, что возраст твой вполне критический, к сорока подбираешься. По статистике где-то в этом районе наблюдается максимум летальных исходов. Я, конечно, не пугаю, но предостерегаю: за здоровьем надо следить сейчас в оба. При нашем подлючем образе жизни, при отсутствии у тебя всякого режима, при жизненной неустроенности, все это накладывается одно на другое, отчего и возникает аварийная ситуация. Поэтому мой тебе совет: ты Меркулову и иже с ним ничего не должен. А если и был когда-то должен, то давно и с лихвой все отработал, понял? Поэтому хоть один раз в жизни поставь на своем: плюнь и откажись от этого муторного дела, за которое в любом случае благодарности не получишь. Плюнь и езжай себе в Мюнхен. Доброго баварского пивка попей, оно, говорят, неплохо почки прочищает…
«Ну вот, и этот друг тоже! — подумал Турецкий. — Как же они все пивка попить мечтают! Неужто в Германии ни чего другого и нет?..»
— В общем, Саша, не перенапрягайся и не принимай казенные дела близко к сердцу. От этого инфаркты бывают, и ничего другого. Впрочем, что я тебе рассказываю?.. Ты ж и сам знаешь…
«Еще как знаю! — мысленно согласился Турецкий. — У нас именно следователи прокуратуры мрут как мухи. И чаще всего именно от разрыва сердца. За последний пяток лет я схоронил уже больше десятка друзей-приятелей и однокашников. И все ушли в пределах сорока лет. Грустная статистика, прав Олег!»
Они подошли к машине. Олег посмотрел на раздолбанный «жигуленок», принадлежащий по праву личной собственности «важняку» Турецкому, укоризненно покачал головой и сказал одно только короткое слово, но сколько в него было вложено сарказма:
— Да-а!..
В Турецком немедленно взыграло чувство патриота и собственника.
— Чем он тебе не нравится? Не «мерседес», конечно, зато его и взрывать незачем…
— Ой, Саша, не зарекайся! — странно усмехнулся Олег. — Если мне не изменяет память, не то в прошлом, не то в позапрошлом году однажды ночью уже отправился на небо один знакомый зеленый «жигуленочек». Или не так?
Турецкому оставалось лишь смиренно согласиться, действительно, было: взорвали бандиты его машину. Да вот и вчера был уже звоночек…
— Готов биться о любой заклад, что заводишь ты его не раньше чем с пятого раза.
— Сегодня даже с десятого, — вздохнул Саша.
— Вот тебе и лишнее подтверждение моей правоты, — назидательно заметил Олег. — Вся эта, извини, хреномация и сокращает нам и без того короткую жизнь. Плюнь и хоть однажды выполни собственное желание. Собственное, понимаешь?
У Турецкого же было сейчас только одно желание: съесть яичницу. Но как-то неприятно, и если бы не из уст Олежки, то, пожалуй, и зловеще, прозвучало напоминание о деле Киргизова. Почему?..
2
Когда старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры России Александра Борисовича Турецкого выгонят из вышеозначенной прокуратуры, а также в том случае, если он не сумеет воплотить хрупкую мечту своего детства и стать журналистом, ему останется, пожалуй, единственная возможность существовать: открыть кафе под вывеской, ну, скажем, «Золотые яйца». Нет, не то. Назвать «Роковые…» — это чистый плагиат и вообще опасно для клиентуры: неправильно поймут. «Курочка Ряба» — заманчиво, но больше подходит для детишек. А детишкам много яиц вредно — от этого диатез бывает и прочие гадости. Во всяком случае, так Турецкому докладывала по телефону Ирина. Но почему свое будущее, — может возникнуть такой вопрос, — он связывал обязательно с проблемой яиц? А потому, что он умел делать из этого природного продукта по крайней мере два десятка разнообразных блюд.
